Техника из низжих серий выдавала больше – но решало расположение двигателя.
60-е – странное время в «Формуле-1»: с одной стороны, именно на те годы пришелся расцвет экспериментов и технического прогресса в автоделе (среднемоторная компоновка, первый монокок, аэродинамические элементы и так далее), а с другой – мощность болидов кардинально снизилась.
К примеру, в Гран-при еще с середины 30-х участвовали настоящие монстры вроде «Мерседес» W25 или «Ауто-Унион» B c двигателями, вырабатывавшими от 300 до 494 л.с. в зависимости от модификации. Сразу после старта чемпионата мира в 1950-м (и проведения его в классе «Формулы-2» в первые сезоны) мощность моторов на старых «Мазерати» насчитывала 185 и более л.с. – но гонялись на таких формально во вторых и третьих дивизионах. В Гран-при в основном заявлялись болиды с моторами от 250 л.с. и выше.
Однако облегчение конструкции и изобретение среднемоторной компоновки вместе с сокращением объема мотора до 1,5 литра позволило радикально урезать пиковые показатели без потери скорости. Так в 1961-м быстрейшей машиной стала «Феррари» 156 с мощностью в «невероятные» 190 л.с. – итальянский мотор оказался без сомнений лучшим на стартовой решетке.
Однако в «Ф-1» побеждали и с более слабым мотором: после сокращения литража установка Climax FPF 1.5 L4 выдавала всего 150 л.с. И минимальная мощность не помешала Стирлингу Моссу на частном болиде «Лотуса» выиграть две гонки в том году! Еще одну гонку с таким же мотором выиграл Иннес Айрленд.
И это были единственные случаи в истории серии, когда на первые места приезжали машины со столь слабым двигателем. Уже с 1962-го все победители обладали агрегатами, генерировавшими хотя бы 180 л.с. – а еще через сезон без показателей в 210 л.с. нельзя было попасть даже на подиум.