В 1979 не существовало пресс-конференций, которые сейчас проходят после гонок, но иногда происходила какая-то неформальная церемония, как например в Сильверстоуне, где атмосфера была особенно эмоциональной: Фрэнк Уильямс наконец-то победил со своей командой, и все хотели разделить радость.
Поначалу он едва мог говорить. Затем кто-то дал ему виски, кто-то зажег сигару, и Фрэнк (который пил чай и никогда не курил) выпил и закурил. Он только и мог сказать: «Спасибо, спасибо большое». В его глазах были слезы.
Через несколько минут подошел гонщик, обтираясь полотенцем, так как день был жаркий. На подиуме он праздновал победу апельсиновым соком в знак солидарности со спонсорами из Саудовской Аравии. И после этого он был явно готов к стакану скотча. Он пожал руку Уильямса и тихо сказал: «Браво, Фрэнк». Это было невероятно скромно для человека, который имел право не сдерживать эмоций. Клей Регаццони выиграл первую гонку за три года, но в первую очередь он подумал о том, что это важный день для Уильямса.
Тот период казался закатом карьеры Регаццони. После того, как он ушел из Ferrari, Клей провел пару сезонов в Ensign и Shadow. А затем его позвали в Williams. Фрэнк вспоминал: «Я помнил, что Клей выиграл на Нюрбургринге в 1974, для меня это имело вес. И когда у него в последний раз была хорошая машина в 1976, он «укатал в асфальт» всех в Лонг-Бич, завоевав много очков. Не лучший гонщик в мире, но очень хороший, и наши отношения были вполне рабочими. Клей отличался от других гонщиков, он был джентльменом, который любил гоняться за самого себя. Очень приятный парень».
Регаццони выиграл в Сильверстоуне, в Монако он уступил Шектеру полсекунды, был на подиуме пять раз и финишировал пятым в общем зачете – несмотря на хороший сезон в команде Фрэнка, он знал, что не останется на сезон 1980. Клей сокрушался: «Это снова происходит со мной. У меня хорошая машина, я в команде, которая мне нравится, но они собираются заменить меня на Ройтемана, как поступили в Ferrari…»
Ferrari, в которой Регаццони провел шесть лет, была для него домом. Когда он пришел, у него была сомнительная репутация очень быстрого гонщика, который был просто катастрофически неаккуратен за рулем и жил одним моментом. В младших формулах у него было множество аварий, но в Формуле 1 он нашел себя. Его дебют случился только в середине 1970, но это не помешало Клею стать третьим в чемпионате, а самым ярким моментом была победа в Монце.
Клей Регаццони выигрывает в Сильверстоуне в 1979, Williams FW07 Ford
Любое упоминание Клея Регаццони (существует ли более мелодичное имя и фамилия гонщика?) всегда возвращало меня именно к этой гонке. Это был невероятно трудный и эмоциональный день, ведь только что погиб будущий посмертно награжденный чемпион мира Йохен Риндт. Регаццони проводил лишь пятую гонку в Ф1, и он выиграл ее. Выиграл в типичной борьбе в слипстриме в Монце. Рев трибун после его последнего выхода из Parabolica был невероятным. «Да, выиграть в Монце за Ferrari…для меня это был максимум, особенно тогда. Я выиграл там снова через пять лет, но это было легко – в 1970 я же выжимал все, что мог. И мне очень нравилась та машина, 312В. Непростая машина, но очень быстрая и красивая…»
Уйдя из Ferrari, Регаццони присоединился к Ensign в 1977, сменив первые ряды стартовой решетки на последние. Но Клей никогда особо не переживал из-за своего статуса: «Я считаю себя профессионалом. Если я ошибаюсь, значит я недостаточно амбициозен – я езжу за самого себя, да, но также за команду и для зрителей».
Это был не самый успешный год, но вполне счастливый, Клей отлично вписался в новую маленькую организацию Морриса Нана. Правда, понадобилось время, чтобы привыкнуть к новым привычкам: «Будешь чашку чая?» — как-то спросил он меня в паддоке. А затем позвал жену Морриса: «Сильвия, поставь, пожалуйста, чайник».
Зная, что его время в Williams подходит к концу, я сказал ему, что, отметив свой 40-й день рождения, он может остановиться. Он ответил, что это никогда не приходило ему в голову. «Ты должен понять, что мне необязательно все время выигрывать – я счастлив быть частью Ф1. Мне нравится подход Грэма Хилла – все говорили, что ему следовало уйти раньше, чем он это сделал, но почему он должен был уходить, если ему все еще нравилось гоняться?»
Клей Регаццони и Ники Лауда
Таким образом, в 1980 он вернулся в Ensign. В Лонг-Бич он ехал четвертым, но попал в аварию в конце Shoreline Drive: вместо того, чтобы замедлиться со скорости 290 км/ч, его машина уехала в зону вылета. Барьер находился в конце этой дорожки, в нее и ударилась машина на большой скорости. «Когда я нажал на педаль тормоза, ничего не произошло, совсем. Я должен был замедлиться и переключиться на третью, затем выключить двигатель. Brabham [Рикардо] Жуниньо уже стоял в зоне вылета, я врезался в нее, а потом ударился о барьер. Я потерял сознание на 10 минут, и я помню ужасную боль в спине…»
Клей вскоре понял, что ему придется столкнуться с тем, что он даже представить не мог. Его спинной мозг был очень серьезно поврежден, и он был парализован ниже талии. В течение двух лет он прошел через несколько операций, и у него снова то появлялась, то пропадала надежда, что он будет ходить. Он был то в эйфории, то в отчаянии.
В 1985 Регаццони снова стал приезжать на Гран-При в качестве комментатора на итальянском телевидении. Во время тренировки в Монако я видел, как он наблюдал за машинами на площади Казино. Прошло несколько минут, прежде чем я понял: он стоял, опираясь на барьер, держал секундомер в руке. Позже я сказал ему, что я был потрясен этим, и у него на лице появилась озорная улыбка. «Долгое время я жалел себя. Но когда происходит что-то подобное, ты попадаешь в другой мир, мир, о котором ты никогда и не думал, и тебе становится стыдно. Я помню, как Гуннар Нильсон говорил о детях в его раковом госпитале, о том, что у него впереди счастливые годы, которых не будет у них. Я очень спокоен сейчас, я понял, что чуда не произойдет, но я все еще могу ездить на моей Ferrari Daytona, у меня есть моя школа вождения для инвалидов, я все еще могу ездить на гонки, быть их частью. Я больше не в отчаянии».
Клей Регаццони, Ferrari 312T2
Регаццони всегда был достойным человеком и ненормально храбрым в то же время. И тот случай в Лонг-Бич сделал его гораздо более смелым, чем все 10 лет в Формуле 1 до этого. Возможно, ему не суждено было тихо уйти из жизни: в декабре 2006 он погиб на обледенелой автостраде недалеко от Пармы.
Тем вечером Марио Андретти сказал: «Таков был мой друг Клей – педаль в пол до самого конца. Он был редкой личностью, с ним всегда было весело, настоящий классический гонщик, у которого не было врагов. Поднимем же бокалы за него…»
Это перевод статьи Найджела Робака из журнала GP Racing UK за ноябрь 2020.
Этот блог в соцсетях: