Вот так становятся чемпионами даже со сломанной ступней.
Чемпион сезона-1992 навсегда останется в истории «Формулы-1» одним из самых доминирующих в истории: «Уильямс» вез всем конкурентам по секунде с круга, Найджел Мэнселл выиграл 5 Гран-при на старте сезона, 9 из 16 в общем и оформил титул практически с двойным отрывом от напарника – Рикардо Патрезе. За год английская команда собрала 10 побед и оформила Кубок конструкторов.
Однако параллельно с мощным выступлением Найджела не особо заметны результаты Патрезе – итальянец выиграл лишь одну гонку (предпоследний этап чемпионата), и чаще всего финишировал вторым (6 таких подиумов в первой половине сезона). При рекордном преимуществе болида «Уильямса» Патрезе умудрялся проигрывать напарнику по той же секунде в квалификации и даже близко не подошел к борьбе за титул.
Конечно, Найджел – чрезвычайно сильный гонщик и почти всю карьеру в «Ф-1» котировался на уровне топов, но у него были и слабые места (большая масса, невысокая выносливость и любовь к очень рискованным маневрам). Тем не менее, Патрезе не составил ему вообще никакой конкуренции – и причина кроется не только в выступлении на треке. На самом деле Мэнселл психологически уничтожил итальянца еще до старта сезона – от ментального удара Рикардо не оправился и ушел из «Уильямса» после пяти совместных сезонов.
Как же Биг Найджу это удалось? В деле замешаны хитрые интриги, кетчуп и агрессивную сгонку веса и жидкости.
Мнение Эдриана Ньюи: кетчуп, трюк со взвешиванием и множество подстав от Мэнселла
Эдриан Ньюи – один из величайших инженеров в истории «Формулы-1», поучаствовавший в создании множества победных болидов – его машины суммарно собирали 20 чемпионских титулов. Сезон-92 стал вторым в его карьере в составе «Уильямса» – к тому моменту Ньюи достаточно близко познакомился с обоими гонщиками, изучил их характеры, требования и слабые стороны. Также его вряд ли можно заподозрить в предвзятости по отношению к одному из пилотов – так что рассказанную историю в книге «Как построить машину «Формулы-1» можно считать заслуживающей доверия.
Что же Ньюи рассказал?
«На старте сезона-1992-м ФИА объявила об обязательном взвешивании гонщиков. Рикардо постоянно жестко тренировался, а в противовес ему Найджел никогда не принимал спорт и диеты всерьез. И в том году перед тестами на «Поль-Рикаре» мы все пошли в шикарный рыбный ресторан, и Найджел заказал кетчуп к блюду.
Официант только вскользь на него взглянул: «А, месье, вы такой смешной».
«Ну, спасибо вам большое, – ответил Найджел, и, когда официант уже собирался уходить, добавил: «Так где мой томатный кетчуп?»
«Месье, серьезно?»
«Да, серьезно!»
Официант развернулся и влетел на кухню. Все было как в скетче из «Монти Пайтон»: все, что мы слышали оттуда – возмущенные голоса галлов.
Дверь кухни открылась, и из нее вышагал шеф-повар с огромной бутылкой томатного кетчупа, которую он открыл над тарелкой Найджела – и утопил в кетчупе его блюдо. Его красное лицо чуть не лопалось от презрения.
«Спасибо вам большое!» – засиял Найджел своей фирменной улыбкой.
В этом и заключалось его отношение к диете – в кетчупной миниатюре. Естественно, все ожидали, что Рикардо окажется легче на взвешивании, ведь он тренировался в зале особенно активно всю зиму.
Стоит отметить, что нигде в «Формуле-1» не бывает конкуренции жестче, чем между товарищами по команде. Поскольку они оба управляют одинаковыми машинами, их противостояние оказывается единственным связанным исключительно с мастерством пилотажа. И никогда еще ситуация не оказывалась настолько же ярко выраженной, как противостояние между Найджелом и Риккардо в 92-м. После предсезонки мы знали, что построили чрезвычайно сильную машину, и потому у нас оказался хороший шанс на титулы.
И для того, чтобы оформить незамедлительную психологическую победу над Рикардо, Найджел сконцентрировался на идее стать легче. Он содрал всю подкладку с запасного шлема и ботинок, жестко обезвожил себя и сутки ничего не ел – и когда подошел момент взвешивания, оказался на полкило легче Патрезе.
Забавно, как пилоты проникают друг другу в головы. Тот случай реально взорвал Рикардо мозг. Он очень гордился сброшенным за зиму весом и суперформой. Проиграть жующему бургеры Найджелу – настоящее психологическое уничтожение.
А еще у Найджела была другая тактика – но она показала себя уже позже. Все команды после гоночных сессий проводят брифинги с пилотами и инженерами. Гонщики рассказывают об ощущениях от управляемости машины, а инженеры – об использованных настройках. Так собираются отзывы о свойствах машины и самых эффективных установках – ценная информация для развития болида.
Однако Найджел и его инженер Дэвид Браун запустили традицию двух брифингов. На официальном Найджел говорил что угодно – лишь бы направить команду Рикардо по ложному пути, а потом уже вместе с Дэвидом устраивал реальный брифинг.
То же самое с настройками дорожного просвета. Их данные не записывались в логгере, и когда Найджел завершал отрезок на трассе и возвращался в боксы – всегда увеличивал просвет. Обычной практикой считалось (и остается) скопировать установки более быстрой машины, а Рикардо почти все время оказывался медленнее – и потому получал обновленные настройки Найджела. Вот только они были неверными! Такая тактика однажды сыграла злую шутку с Найджелом: он снизил просвет слишком сильно, и ему приходилось вылавливать машину на кочковатых зонах торможения.
Еще один забавный инцидент случился в Монце. «Найджел, почему ты настолько быстрее Риккардо в шикане?» – спросил технический директор команды Патрик Хэд.
«Ну, это очень просто, – отрапортовал Найджел. – Я делаю вот что: когда приближаюсь к поребрику, то прижимаю руки к внутренней стороне шасси, чтобы руль не откинуло назад, и потому держу более ровную траекторию».
Патрик унес информацию в боксы Рикардо и сказал: «Тебе нужно просто прижать костяшки пальцев к кокпиту!»
Патрезе был согласен на что угодно и послушно попробовал – вернулся три круга спустя с кровью, сочившейся из-под перчаток. Он просто содрал кожу на суставах.
Еще одна издевательская фишка – когда Найджел лидировал, он начинал напевать всякую чепуху по радио. «Шалтай-болтай сидел на стене…» Развлекал себя. И однажды он вдруг замолк, а потом грустно сказал: «Я проиграю».
«Почему?»
«Зеркало отлетело. А это плохая примета – разбитое зеркало».
«Рикардо просто не мог поверить весам, – вспомнил потом Ньюи момент взвешивания еще раз. – Его это реально убило. Смешно, какие мелочи иногда могут заморочить пилотам головы. Итальянские пилоты вообще довольно хрупкие в смысле психологической подготовки.
Он просто не мог ментально справиться с изменением баланса и просвета машины с активной подвеской в повороте. Он снимал ногу с педали газа. Найджел – другой, он словно был создан для такой машины. У него хватало уверенности в себе газовать в повороте и дальше. И он ни разу не развернулся!
Плюс – огромная физическая сила. Найджел мог затаскивать машину в поворот таким образом, на который Рикардо просто не хватало. Найджел очень недооценен».
Рассказ Мэнселла: сломанная ступня, множество тренировок, взрыв мозга напарнику на взвешивании благодаря интенсивной сгонке
Как рассказал сам чемпион 1992-го, перед стартом сезона его проблема заключалась не только в лишнем весе – правда, историю с кетчупом он не упоминает.
«Сезон-1991 завершился дождевой гонкой в Австралии – я разбился, но ее завершили красными флагами, и потому я все равно остался на второй позиции. Правда, моя левая ступня оказалась полностью уничтоженной. Мне собирались ее оперировать, но я спросил, сколько займет реабилитация. «Три месяца», – сказали мне. «Моя нога в порядке», – ответил я, хотя некоторые обломанные кости слегка выпирали сбоку, и я мог их чувствовать через кожу. И мне пришлось весь 1992-й гонять со сломанной ступней. Это чистая правда. Ее только усилили каркасом из углеволокна, и мне не пришлось давить на педаль больным местом.
Еще я очень много тренировался. Похудел сильнее, чем когда-либо в жизни, потому что нюхом чувствовал успех. Уже в конце 91-го у нас была конкурентоспособная машина, так что последнее, чего я хотел – увязнуть в больнице с огромным сроком восстановления. Мне пришлось много внимания уделить своему весу. В то время машины и гонщики взвешивались вместе, и вспомните, какими были мои конкуренты – Ален Прост, Айртон Сенна, Нельсон Пике… Они весили, наверное, килограммов 30! Немного легче, чем был я. Некоторые до сих пор немного легче.
При этом вне зависимости от машины каждые 4,5 кг в «Формуле-1» – это 0,1 секунды на круге. Так что когда они выезжали на пит-лейн, у них уже в кармане было преимущество в 0,5 секунды надо мной. Еще до старта гонки. Это очень круто. К концу гонки отрыв мог составлять до 30 секунд только за счет разницы в массе тела.
Мне пришлось очень много работать, и я сбросил что-то около 7,5 кг. Легче я просто не мог быть. И когда я встал на весы в 1992-м, а мой напарник Рикардо Патрезе стоял позади – увидев результат, он трижды заставил меня перевзвеситься. Ему просто взорвало мозг. Ведь это он был машиной по удержанию веса. А я устроил себе сильное обезвоживание, и часто не ел несколько дней перед гонками… Зато я сходу получил психологическое преимущество.
Я оказался быстрее его в среднем на 2 секунды на такой же машине. Он сильно накрутил себя, когда я порвал его в квалификации – якобы у меня оказался волшебный болид. Тогда я пошел к боссам команды и попросил поменяться машинами для второй квалификации. Я сказал, что не хочу весь год слышать о том, что у него какое-то там более слабое оборудование – это не лучшая ситуация для нас и отношения внутри команды. В итоге первый же мой быстрый круг в его машине оказался на 1,75 секунды быстрее, чем его собственный. Этим можно описать все блестящие ощущения от машины, которыми я наслаждался весь год. Больше мы не играли в игры – он снял передо мной шляпу и признал, что я просто чуть лучше пилотирую».
Еще больше баек о «Формуле-1» 80-90-х от Мэнселла: гонки с ожогами на заднице, приключения с полицией и подставы в борьбе за титул
Мнение Патрезе: только пилотаж и свойства машины, и ничего больше
Рикардо в последнем интервью для Beyond The Grid ни словом не упомянул психологические игры – по его мнению, причина поражения оказалась чисто спортивной.
«В первую половину 91-го я был быстрее Найджела, но затем Найджел вернул себе скорость. Конечно, мы должны сравнивать эти два сезона. И в 91-м характеристики машины больше подходили моему пилотажному стилю – потому что у нас не было трэкшн-контроля. Потому в 91-м я мог сам воссоздавать его правой ногой – работой с педалью газа. У меня получалось лучше, чем у Найджела – я выезжал из медленных виражей немного быстрее. В быстрых поворотах вы ехали с одинаковой скоростью.
А машина 92-го отличалась большим количеством прижимной силы (помимо трэкшн-контроля), и все мое преимущество в медленных поворотах исчезло – потому что теперь степень нажатия на педаль газа контролировал электронный помощник. А в быстрых поворотах теперь машина генерировала больше прижимной силы, а управление рулем стало намного тяжелее. Найджел был физически сильнее меня и контролировал руль немного точнее и увереннее. Он поворачивал с меньшим усилием по сравнению со мной.
Вот что случилось: мое преимущество в медленных поворотах из 91-го пропало, зато появился проигрыш в быстрых поворотах. Найджел оказался эффективнее
Машина 92-го сама по себе была самой сильной относительно других болидов – везла остальным по 1-2 секунды».
Что же – правда?
В «Формуле-1» многое решает уверенность в себе, и здесь – как раз тот самый случай. В 1991-м Патрезе (несмотря на личное мнение о победе над Мэнселлом) проиграл британцу по очкам и результатам и в первой, и во второй половине сезона – 33-22 по очкам за первые 8 Гран-при, 39-31 – за вторые 8 гонок, 2-1 по победам в пользу Найджела и 2-2 по подиумам. Рикардо только приехал первым раньше напарника и уделал того по поулам (4-2). В реальности Мэнселл выиграл спор в общем зачете 72-53.
При этом на более быстрой машине почти без конкурентов со стороны Патрезе набрал всего на 3 балла больше, взял лишь один поул и выиграл только одну гонку. Хотя при подавляющем преимуществе болида он определенно должен был выжимать больше – здесь точно сказались психология и уверенность в себе.
Правда ли, что всего одно взвешивание могло оказаться настолько деструктивным для настроя Патрезе? Похоже на то: Мэнселл всегда отличался объемностью (в 95-м даже буквально не влез в болид «Макларена» и две гонки ждал, пока ему сделают особый увеличенный кокпит!) и низкой выносливостью. Несмотря на огромную физическую силу, британец быстро выдыхался (скорее всего, из-за все той же массы: чем больше мышц – тем больше энергии они потребляют и нагружают сердце), но Патрезе не смог воспользоваться преимуществом в выносливости (в отличии от Алена Проста).
Возможно, Рикардо из-за сокрушительного поражения на предсезонной подготовке сдался без боя и на трассе – трудно заставлять себя рвать изо всех сил, когда главный козырь побили еще до начала заездов. Поэтому, наверное, итальянец быстро и без особых проблем пробовал любые самые абсурдные способы выиграть время (как в Монце), а потом признал превосходство напарника и даже сейчас говорит об этом совершенно спокойно – пожалуй, ни один чемпион в подобном не замечен.
Конечно, Найджел выиграл не только из-за шутки с кетчупом и предсезонного взвешивания: технические и пилотажные факторы никак нельзя игнорировать. Но моральный удар создал площадку для победы на треке – вот почему психологические игры до сих постоянно происходят в «Формуле-1». Они всегда работают.