«Если под запись – да, иначе – нет!» — таким был ответ Герхарда Бергера на мой вопрос о том, счастлив ли он в своей команде? Это были времена, когда удавка пресс-служб была еще не такой тугой, а брать интервью у гонщиков было весело, особенно у Герхарда, который, как и Ники Лауда, всегда говорил прямо, что думал.
Почему он жил в Монако? Солнце, лазурь Средиземного моря, безопасность…? «Не, по той же причине, что и остальные – налоги!»
Я помню первый старт Бергера в Ф1 в Австрии в 1984. У ATS была слабая машина, но у них был мощный двигатель BMW, и, когда огни погасли, Герхард сорвался с места с невероятным скольжением. Я ему сказал потом: «Ты как будто не контролировал машину». А он ответил: «Неудивительно, так оно и было!»
С самого начала он был ненормально смелым за рулем. Он был быстр и после полного сезона 1985 за Arrows, он перешел в Benetton-BMW и выиграл свою первую гонку в Мексике. Это был последний год для монструозных турбодвигателей, достигавших показателей в 1000 л.с. в гоночных условиях и 1500 л.с. в квалификациях. Прост говорил, что это был его любимый сезон. Герхард соглашался: «Да, машины были просто лучшие тогда, невероятно разгонялись. У вас был турболаг, вам надо было поддерживать обороты, нужно было не давать колесам пробуксовывать слишком сильно…и, конечно, машины были очень стремительными».
Многие гонщики скучали по мгновенному отклику педали газа, но не Бергер: «Нет, я любил это! Мне нравилось, что ты заходишь в поворот и почти сразу ты давишь педаль в пол, чтобы через 50 метров у тебя была нужная мощность! Мне нравилась турбоэра, особенно квалификации – колеса пробуксовывали на последней передаче на подъеме в Монако даже в сухую погоду…»
Перед сезоном 1987 Бергера позвали в Маранелло и, хотя мощность турбин была снижена, машина Ferrari того сезона (F1/87) так и осталась его любимой машиной: «Просто она мне отлично подходила. Я выиграл в Сузуке, потом в Аделаиде у меня был поул, я лидировал со старта, но я приболел в тот уик-энд, а там было еще очень жарко. Сенна начал нагонять меня, так что я поднял мощность двигателя, чтобы показать ему, что я могу ответить, и это сработало – он отстал. Я очень хотел победить его, и я так же должен был договориться о новом контракте!»
Айртон Сенна и Герхард Бергер
Ах, да, контракты. Среди сегодняшних гонщиков Себастьян Феттель выделяется тем, что не только держится в стороне от соцсетей, но и не имеет собственного агента – он последовал примеру Бергера. Герхард говорил: «Зачем платить процент кому-то? Я всегда сам заключал сделки, и мне кажется, что я тогда заработал больше любого другого гонщика…»
После трех сезонов в Ferrari и победы в Монце Бергер принял предложение Рона Денниса и в 1990 перешел в McLaren. Тяжело ли быть напарником Сенны? «Нет, было ок», — отвечал Бергер. Пауза. «Когда понимаешь, что не можешь опередить его, становится легче!» Герхард многому научился у Сенны, но верит, что и Айртон тоже выиграл от их партнерства: «Мы были совершенно разными людьми, может, поэтому мы стали друзьями. Конечно, он был силен там, где я – нет, но было и наоборот. Я запросто отделял работу от остального времени, но Айртон так не умел. Я думаю, я сделал его сильнее, потому что он стал свободнее. Он, например, обрел чувство юмора…»
После трех лет в команде Герхард решил двигаться дальше: «Рон всегда думал, что он управлял командой, но это было не так – это была команда Сенны и, когда Ferrari позвали меня обратно, я согласился». Но для Бергера и его напарника Жана Алези выигрыш оказался небольшим, машина не была быстра. В свой второй приход в Ferrari Бергер выиграл лишь раз. После аварии в Имоле в 1989, где австриец еле уцелел, Герхард стал меньше рисковать, что было нехарактерно для него. В конце 1995 Бергер поменялся местами с Шумахером и вернулся в Benetton.
Изначально дела шли не очень: «Я просто не мог управлять той машиной, а ведь Шумахер только что выиграл чемпионат на ней! Проблема была в том, что все было сделано под Михаэля, а мне нужны были полностью противоположные характеристики. Мне понадобилось время, чтобы обратить на себя внимание и убедить людей послушать меня».
Герхард Бергер за рулем Ferrari F1/87
Здоровье Бергера тоже начало подводить его. В начале 1996 у него была пневмония, восстановление было долгим: «К счастью, я много тренировался, прежде чем заболел. Будь это не так, вряд ли я бы принял участие в первых гонках сезона. Я чувствовал слабость, пустоту, у меня совсем не было сил. Тот вирус подкосил меня…» Это сильно портило заключительную часть карьеры Бергера, ему приходилось следить за своим здоровьем. Зимой перед сезоном 1997 он перенес операцию, пропустил три гонки: в Канаде, Франции и Великобритании. В паддоке постоянно ходили слухи проблемах Герхарда, многие считали, что время австрийца в Ф1 подошло к концу. Это было тяжелое время для него. Тогда же его отец погиб в авиакатастрофе незадолго до того, как Герхард должен был гоняться в Хоккенхайме. Это была трасса старой школы с длинными прямыми и быстрыми шиканами. После старта с поула Бергер доминировал в гонке. Мартин Брандл тогда сказал: «Он может быть самым возрастным гонщиком в паддоке, но он до сих пор самый смелый…» Бергер: «Это была моя лучшая гонка. Весь уик-энд мне казалось, что я нахожусь где-то в другом месте – я ехал все быстрее и быстрее и не понимал, почему! Я думал о многом…о потере отца, о том, что в меня больше никто не верит. Пора было напомнить о себе и о том, что я могу. Я знал, что закончу карьеру в конце года, и мне хотелось попасть на подиум, чтобы попрощаться, но потом я понял, сколько же денег я потеряю!»
В отличие от других Бергер довел дело до конца, он финишировал четвертым в последней гонке в Хересе всего в двух секундах от победившего Мики Хаккинена: «Я не хотел выглядеть слабаком. Я хотел запомнить мою последнюю гонку».
За 14 сезонов Бергер принял участие в 210 Гран-При, он квалифицировался на первом ряду в 32 из них. Так что многие могли бы сказать, что он мог выиграть больше десяти гонок. И Герхард не отрицает: «Да, с моим талантом, я должен был добиться большего. Да, были гонки, которые я должен был выиграть, но не смог, как в Эшториле в 1987, но я допустил разворот, когда на меня давил Прост, такое случается. Но я скорее говорю о том, что в моей молодости моя жизнь была слишком насыщенной. Недавно в Монце я подумал: «Почему я не арендовал домик тут, чтобы быть ближе к Ferrari, выучить итальянский?» Но для меня всегда было важнее встретиться где-нибудь с какой-нибудь девчонкой! Но вообще, я не из тех, кто много сожалеет о прошлом…»
Это перевод статьи Найджела Робака из журнала GP Racing UK за август 2020.
Этот блог в соцсетях: