Когда телекамеры заглядывают за кулисы «Формулы-1», чтобы увидеть выступления «Мерседеса», то есть шанс, что они обратят внимание на экстравагантные жесты руководителя команды Тото Вольффа, стучащего кулаком в зависимости от того, насколько хорошо или плохо продвигается гонка. В нескольких метрах от него царит параллельная реальность. Некоторые из его сотрудников уже работают в этой команде с 2001 года.
Сначала была «Хонда», а затем «Браун», прежде чем коллектив стал «Мерседесом». Обязанности этих сотрудников не сильно изменились, а вот масштаб команды, да.
Шовлин, Ваулз, Медоуз и Коул
Сейчас, как и тогда, Рон Медоуз является спортивным директором. Он присоединился еще новичком к коллективу под названием British American Racing в конце 1997 года, как раз в тот момент, когда происходило поглощение «Тирелла», чтобы облегчить дебют в «Формуле-1». Эндрю Шовлин пришел в 99-м. За это время успел поработать гоночным инженером Дженсона Баттона в «Брауне». В настоящее он координирует работу команды на трассе и фабрике. Главный стратег Джеймс Ваулс и главный гоночный инженер Саймон Коул пришли в 2001 году, когда BAR еще только начинал разжигать свои амбиции, которые привели к 15 финишам на подиуме в период с 1999 по 2005 год. Победы удалось добиться уже под управлением «Хонды» в 2006 году, и то одной. Практически за три года японцы не смогли ничего добиться и ушли. Так появился «Браун».
Для контекста. Победа на Гран-при Австралии 2009 года стала лишь второй победой в «Формуле-1», о которой знали четверо присутствующих здесь джентльменов. Еще в том сезоне они одержат семь побед. Сейчас их десятки, но это уже «Мерседес».
Чтобы поразмышлять о той знаменательной кампании 2009 года, отправимся в штаб-квартиру «Мерседеса» в Брэкли, где сотрудники подготовили сэндвичи. Эта обстановка уместна не только потому, что именно здесь базировалась команда «Браун», но и потому, что Медоуз сыграл ключевую роль в создании завода. «Все началось в феврале 1998 года. Передо мной стояла задача закончить строительство к концу ноября, когда должна была состояться официальная презентация», — говорит он. «Пришел день, все было почти готово, и я всю ночь готовил зал заседаний. Я не успел положить ковер на лестницу, но покрыл участки сверху и снизу, потому что знал, что люди в костюмах будут подниматься на лифте и не заметят отсутствующую часть. Они прилетели на трех вертолетах. Выглядели потрясено, а потом лифт сломался…».
Как «Хонда» вложила миллионы и перед Новым годом неожиданно объявила об уходе
Именно 1 декабря 2008 года Росс Браун и Ник Фрай созвали избранную группу менеджеров, чтобы сообщить новость о том, что «Хонда» уходит из «Формулы-1». «Это был понедельник», — говорит Медоуз. «Нас обязали хранить тайну и не разрешали ничего говорить до конца недели. Это было самое трудное, потому что я не мог поделиться информацией с коллегами, а я знал, что для некоторых из них последствия могут оказаться судьбоносными. Однако, когда мы провели первую встречу, Росс и Ник ясно дали понять, что их намерение — попытаться сохранить всех. Хонда уходила, но это не означало, что все кончено. Я поверил».
Шовлин добавляет: «У меня был недостроенный дом и беременная жена, так что время было не очень удобное, но вы как бы знали, что есть шанс, что Хонда однажды остановится, потому что результаты были не очень хорошими. Но это все равно было небольшим шоком, потому что незадолго до прекращения деятельности они начали серьезные инвестиции. На самом деле я узнал об этом раньше Дженсона. Мне запрещали ему говорить об этом».
Коул: «В то время было много закрылось автомобильных заводов. Хонда увольняла десятки людей. Не все верили, что Формула-1 сможет остаться на плаву, но в случае с Хондой масштабы этого не были очевидны сразу. Они инвестировали огромное количество денег, а затем резко перекрыли кран».
Однако все они верили в то, что было разработано за закрытыми дверями. «Мы все знали, насколько хороша может быть новая машина», — говорит Ваулз. «Это заставило меня поверить, что дело еще не закончено. Я участвовал в процессе переговоров с потенциальными покупателями — состоятельными людьми, которые не очень понимали, что такое Формула-1 и во что они ввязываются, но уровень интереса говорил мне, что у нас есть шанс. Я сосредоточился на том, чтобы с нетерпением ждать работы с этой командой в любой ее форме. Мне в голову не приходило, что все это может закончиться».
Шовлин даже отклонил предложение о работе от «Заубера» в преддверии последнего сезона под управлением «БМВ». «Для меня это был запасной вариант», — говорит он. «Они начали подталкивать меня к уходу. Я действительно не хотел уходить, если только у меня больше не будет работы. Я никогда официально не соглашался туда идти. В конце концов они стали на меня давить. Я дал им понять, что ничего хорошего из этого не выйдет. Как ни странно, это их успокоило. Я знал, что всегда буду сожалеть о том, что упустил то, что, как я думал, у нас было».
После того как Браун и Фрай заключили соглашение о сохранении компании на плаву, отныне под именем первого, членам команды были вручены уведомления о сокращении штата, когда они готовились к отъезду в Австралию. «Это было тяжело», — говорит Ваулз. «Мы знали, что все изменится к моменту нашего возвращения».
Медоуз: «За один день мне пришлось потерять 40 очень хороших людей из гоночной команды, что было просто душераздирающе».
«Браун» уже на тестах был быстрее всех на пару секунд
Их чувства могли быть смешанными, но их соревновательные инстинкты были возбуждены предсезонным выступлением Brawn BGP 001, как отныне стали называть Honda RA109 (теперь с V8 от «Мерседеса»). Команда рассматривала возможность использования клиентских двигателей «Феррари», но «Мерседес» согласился сразу. «Оглядываясь назад», — говорит Коул. «Удивительно, как быстро мы могли установить на машину "неправильный" двигатель».
«Мы не присутствовали на первых тестах в Барселоне», — добавляет Шовлин. «Первой выехала Торо Россо, что дало нам представление об уровне прижимной силы. Изначально это была самая быстрая машина на трассе, и мы знали, как наша машина 2008 года выглядит по сравнению с ней, и как новая машина выглядит в сравнении. Поэтому мы сделали несколько расчетов, принимая во внимание, что они работали с неподходящим задним антикрылом, и вычислили, что мы, вероятно, будем примерно на 1,5 секунды быстрее всех остальных, но это ведь не могло быть правдой… Но это был, вероятно, первый признак того, что другие команды потеряли в прижиме, а мы наоборот прибавили несмотря на изменения в регламенте, которые должны были ее уменьшить. Когда я впервые увидел некоторые другие машины, то подумал, что черт возьми, это похоже на нашу модель в аэродинамической трубе восьмимесячной давности. Мы выехали в Сильверстоуне. Дженсон сообщил, что ощущения не очень хорошие, но потом мы поехали в Барселону, и скорость сразу стала очевидной. Все начали говорить, что мы просто ездим с пустыми баками, но кто-то в Макларане рассчитал, что они не смогут сравниться с нашим временем, если только мы не будем весить на 90 кг меньше!».
Поскольку будущее команды было поставлено на карту, то букмеры предлагали коэффициент 80/1 на победу Баттона в чемпионате мира. «Во время тестов», — говорит Медоуз. «Те, кто находится в гараже, не всегда знают количество топлива, но могут сказать, когда машина выглядит быстрой. ы всегда получаете небольшое давление со стороны гонщиков, чтобы поставить новые шины и удалить немного топлива, что мы и сделали, и я думаю, что Дженсон проехал примерно на 2,5 секунды быстрее, чем кто-либо другой до этого момента. Когда я обернулся после этого, то в гараже не было никого. Думаю, что все пошли в интернет делать ставки…».
Шовлин: «Я позвонил домой, чтобы предложить пари, хотя, оглядываясь назад, мы поставили недостаточно. К тому времени у нас родился первый ребенок, и участковая медсестра пришла с проверкой, чтобы обнаружить мою жену на сайте азартных игр в Интернете примерно в 8.30 утра…».
Однако, несмотря на всю скорость машины, команда «Браун» все еще испытывала острую нехватку ресурсов. «Мы прекрасно понимали, что противостоим командам, у которых больше людей, больше всего. В Мельбурне нас было около 50 человек», — говорит Коул. «У нас не было абсолютно никакого запасного варианта и очень мало запасных частей. Зимой было дано указание свести производство запчастей к минимуму. Некоторые истолковали это так, что у нас осталось по одной запасной детали на машину. После Гран-при Бахрейна, четвертой гонки сезона, весь запас был исчерпан».
Шовлин: «Возможно, нас спасло то, что на всех складах было так много вещей. Бюджет на постройку автомобиля был смехотворно мал в контексте — около миллиона фунтов на две машины».
Медоуз: «Я думаю, у нас было достаточно тормозов в шкафу, чтобы хватило на весь год. Мы построили только три шасси и третье, запасное, не было готово к Гран-при Монако. Одна авария и мы в полной заднице…».
Коул: «Повезло еще и в том, что все инструменты в нашем механическом цехе были куплены сразу, за наличные, так что у нас не было счетов за лизинг. Когда Хонда ушла, то после нее осталась хорошая инфраструктура».
Шовлин: «Когда мы приехали в Мельбурн на первую гонку, то у нас было фантастическое чувство ясности. Раньше все эти инженеры Хонды бегали вокруг нас и что-то меняли, команда была большой, все случалось, и было трудно уследить за всем, что происходило. Теперь же, внезапно, нужно было просто спросить Росса — и на этом вся волокита закончилась».
Дубль в квалификации и гонке в первом же Гран-при сезона
Наряду с «Уильямсом» и «Тойотой» на болидах стоял двойной диффузор. В конечном счете решение признать его законным привело к тому, что другие начали пытаться скопировать диффузор. «Во время испытаний люди заметили, что у нас что-то есть», — говорит Шовлин. «Они не могли поверить, что мы смогли легально так обойти их. Они все пытались сделать фотографии крупным планом, поэтому в Мельбурне мы ждали, пока стемнеет, чтобы отвезти машину на проверку. Ник Томбазис из Феррари прибежал с фонарем и фотоаппаратом, пытаясь сфотографировать днище машины, но есть определенный этикет в том, как вы шпионите за другими командами. Появился Росс и сказал: “Если не уйдешь, то я засуну этот фонарь тебе в задницу».
Сработало.
Баттон и его напарник Рубенс Баррикелло сделали дубль в гонке. Коул: «Мы пошли за пиццей и вином — я подумал, что лучше отпраздновать, если вдруг это наш единственный шанс. На втором этапе было уже сложнее».
«Одним из тех, кого мы уволили, был Гэри Холланд, специалист по коробкам передач, а также наш заправщик», — говорит Медоуз. «Он решил принять помощь Хонды по открытию своего бизнеса в сфере сантехники, так что в Мельбурне мы выступали с запасным заправщиком, и каждая остановка была на несколько секунд медленнее, чем следовало. Это действительно не должно было быть нашей гонкой, и я чувствовал, что мы не выиграем много других гонок, если будем продолжать в том же духе, поэтому я поговорил с Россом, и мы договорились с Гэри, что он будет летать на гонки по субботам вечером, чтобы управлять топливной установкой до конца года».
Заправщик болидов приезжал лишь в субботу в течение всего сезона
Победа в Австралии стала первой из шести подряд, кроме этапа в Китае, где выиграли пилоты «Ред Булл» Себастьян Феттель и Марк Уэббер. Баттон финишировал лишь третьим. Впрочем, не обошлось и без удачи. Гран-при Малайзии был остановлен раньше времени из-за проливного дождя. «Это было очень хорошо», — говорит Ваулз. «Руль Дженсона был полностью залит водой, и мы никогда бы не смогли снова завести машину. Тойота должна была выиграть в Бахрейне, но они ошиблись с выбором шин. Это был небольшой подарок. В Барселоне у нас было новое переднее антикрыло, которое было изготовлено неправильно. Мы заметили это только после квалификации, поэтому нам не разрешили его поменять. Похоже, что на каждую гонку приходится почти по одному инциденту».
Медоуз: «В Монако мы неправильно установили колесные диски. В результате у нас появилась шутка про регулируемый закрылок переднего крыла. Как обычно, в общем».
Коул: «И в те дни не было комендантского часа, поэтому мы могли не спать всю ночь, подтверждая, что это все равно не работает…».
Ваулз: «Товарищество было налицо, потому что мы были небольшой командой, и каждый из нас делал то, что должны были делать несколько человек. Все время чувствовалась усталость. В Бахрейне, где я пытался починить регуляторы передней заслонки, я заснул на питлейне в три часа ночи или что-то вроде того».
Нехватка денег и запчастей
Шовлин: «Нам все давалось с трудом. В Турции у нас была седьмая передача, которая была примерно на 40 км/ч короче. Мы установили не то передаточное число. В каждой гонке мы, казалось, боролись, будь то куча старых изношенных деталей, обновления, которые не совсем работали, или недостаточно быстрая машина. Ни в один момент сезона мы полностью не могли контролировать ситуацию».
Для Баттона же Гран-при Турции стал последней победой в сезоне, потому как другие команды с лучшим финансированием догнали «Браун» по скорости, но он все равно смог набрать очки везде, кроме Спа, где Дженсон стал жертвой аварии, спровоцированной Роменом Грожаном. Коул: «Это был единственный случай за весь сезон, когда его машина вернулась на пит-лейн в разбитом состоянии. С такими ресурсами – это рекорд. Ему удалось создать такой запас, что уже в предпоследней гонке сезона Баттон мог праздновать завоевание титула».
Ваулз: «Мы плохо провели квалификацию, а позади было не так много машин, так что нужно было просто смотреть вперед — использовать любые возможности. Я помню, что было ощущение, что терять нечего».
Шовлин: «Джеймс разработал стратегические планы, согласно которым у нас было более 50 процентов шансов добиться нужного результата, почти независимо от того, что делали другие, и к воскресенью нужно было просто взяться за дело. Никто не хотел переносить титул на гонку в Абу-Даби».
Медоуз: «Я думаю, что Мельбурн был, вероятно, более эмоциональным, чем Бразилия, потому что это произошло так скоро после всего, что случилось зимой, в то время как в Интерлагосе мы все были просто в восторге. В боксах был хаос. Около 40 или 50 телевизионщиков пытались попасть туда одновременно, чтобы запечатлеть происходящее. Лучшее воспоминание о вечеринке после гонки — это наш IT-специалист Берт. Он был огромным парнем, около 6 футов 5 дюймов, и ходил вокруг, держа Росса за плечо… используя только одну руку».
Баттон становится чемпионом мира!
Коул: «Никогда не было ощущения, что ты представляешь какую-то организацию, кроме своей собственной — мы были просто Brawn GP, а босс сидел с нами в баре и пил пиво. Было интересно наблюдать за тем, как обо всем этом писали за пределами специализированной прессы — это стало настоящей новостью».
Ваулз: «Для нас большая честь иметь то, что мы имеем сегодня в Мерседесе, но я не уверен, что когда-либо испытывал чувства, подобные тем, что испытывал с Браун…».
После титула стало известно о поглощении команды концерном «Мерседес». Для Медоуза одной из первых задач было вернуть некоторых из тех, кто был освобожден на заре кампании. «Там было много людей», — говорит Шовлин. «Когда мы узнали, что станем Мерседесом, то реакция была такой. Слава Богу!».
Последнее слово предоставляется человеку, который помогал строить завод, на котором он работает и спустя более 20 лет. «Воспоминаний очень много», — говорит Медоуз. «На ум приходит то, что произошло в дни после объявления Хонды. Росс позвал нас всех вместе в мастерскую. Различные вещи еще не произошли, но он произнес воодушевляющую речь и сказал: "Мы будем бороться". Это подняло всех на ноги, потому что вы могли почувствовать его приверженность. Мы поняли, что он хочет, чтобы все получилось».
Сказочная история.