Лучший пример «исправления» старых треков.
От редакции: Привет! Вы находитесь в блоге «Клетчатый флаг». Его автор уже во второй раз попадает в раздел, поскольку пишет интересные истории о «Формуле-1» – ее настоящем и прошлом. Поддержите его плюсами и подписками – и тогда интересных текстов будет еще больше!
«Формула-1» второй год подряд гостит в Имоле – Гран-при с умопомрачительным названием «Гран-при «Пирелли» «сделано в Италии» и Эмилии-Романьи» пройдет уже 18 апреля. В 2020-м легендарная трасса впервые за 14 лет появилась в календаре «Ф-1» только из-за пандемии коронавируса и проблем Китая с проведением этапа. Теперь же «Автодром Энцо и Дино Феррари» задействовали из-за образовавшегося окна в начале сезона, так как организаторы австралийского Гран-при перенесли гонку на осень – по той же медицинской причине.
Болельщиков обрадовал сам факт визита «Ф-1» на знаменитую трассу. Тем более все гонщики в пелотоне, кроме Кими Райкконена, который аж целых 6 раз выступал в Имоле в начале 2000-х, впервые в жизни проехались там в качестве пилота «Формулы-1», а не младших классов. Однако Гран-при Эмилии-Романьи на современных болидах получился предельно скучным: за 63 круга телезрители увидели лишь несколько обгонов, хотя раньше трек в Имоле котировался как мегаолдскульный и зрелищный.
В «Ф-1» вернули олдскульные мегатрассы и добавили новую. Она максимально скоростная, гонять по ней – сплошной адреналин
Не в последнюю очередь это связано переделкой многих поворотов в угоду после трагического гоночного уик-энда в рамках Гран-при Сан-Марино 1994 года. Тогда уже через 12 месяцев трек серьезно преобразился сразу в пяти местах. Но одним из масштабнейших изменений стала перекройка поворота «Вильнев».
Ниже — конфигурация автодрома 1994 года: повороты «Тамбурелло» и «Вильнев» преодолевались с газом в пол и на 6-й передаче. Они пугали даже самых опытных пилотов: стоило допустить малейшую ошибку – и машина на скорости более 300 км/ч улетала прямиком в стену.
Поворот «Вильнев» назвали так в 1980 году. На Гран-при Италии того года Жиль Вильнев уже на 5-м круге гонки проколол левого заднего колеса, машину занесло, и она полной скорости врезалась в стену – к счастью, по касательной. В результате тяжелейшего удара задняя часть болида оторвалась, а остатки болида вынесло прямо на дорогу.
В это самое время мимо проезжал Бруно Джакомелли – он лишь чудом избежал столкновения, хоть и наехал на обломки «Феррари», проколол колесо и также преждевременно сошел с дистанции.
По неподтвержденным данным, оторвавшееся колесо задело голову Вильнева – после канадец жаловался на головные боли, однако обследование в больнице ничего не выявило. Еще ходят слухи, будто Жиль на мгновение ослеп и долгое время страдал бессонницей.
В ужасной аварии никто не пострадал, и организаторы Гран-при увековечили происшествие – назвав место крэша в честь Жиля. Казалось бы, владельцам трека следовало бы задуматься и об изменении поворота для исключения подобных происшествий в дальнейшем, однако все осталось по-прежнему. Спустя 14 лет этот выбор закончился схожей аварией — однако уже со смертельным исходом.
В квалификации на Гран-при Сан-Марино 1994 года Роланд Ратценбергер повредил переднее антикрыло в повороте «Аква Минерале», однако сам этого не понял – лишь почувствовал, что с машиной что-то не так. Но гонщик просто повилял влево-вправо для проверки состояния болида и отправился на боевой круг.
В 1994-м на старт воскресной гонки в «Ф-1» допускалось 26 машин из 28 болидов в заявке, и Ратценбергер выступал за «Симтек» – одну из двух слабейших команд пелетона. А так как во время пятничных заездов Рубенс Барикелло попал в страшнейшую аварию в последнем повороте, то Ратценбергеру достаточно было опередить в квалификации хотя бы один из двух болидов «Пасифик-Илмор» для отбора в гонку.
Однако в «Вильневе» неизменном «Вильневе» переднее антикрыло машины Ратценбергера оторвалось. Из-за мгновенной потери прижимной силы повернуть оказалось попросту невозможно – и Роланд на скорости 315 км/ч влетел в стену. И если Жиль врезался в заграждение по касательной, то Ратценбергер ударился в него по прямой. Сразу после аварии австрийца доставили в медицинский центр, а затем отправили на вертолете в больницу Болоньи — но было уже слишком поздно.
«Он испытывал колоссальное давление, — вспоминает Ник Уирт, бывший владелец команды «Симтек». — На трассе были его спонсоры, и всего за 2 недели до этого он смог квалифицироваться в Японии на свою первую в жизни стартовую решетку в «Ф-1».
«На его месте я поступил бы точно так же, — говорит Хамфри Корбетт, гоночный инженер Ратценбергера. — Ты на кураже, ты сидишь в машине, все идет как надо, руль влево, руль вправо… вроде бы все работает — и ты идешь на еще одну попытку. В этом не было ничего необычного».
«Он не потерял на круге до этого много времени, однако наверняка задумался, стоит ли ему возвращаться в боксы, — рассуждает Дэвид Брэбэм, напарник Ратценбергера по «Симтеку». — Судя по телеметрии, он немного повилял машиной и даже притормозил. Я не сомневаюсь, у него возникла мысль: «Может, мне заехать в боксы и проверить машину?» Но я могу понять, почему он этого не сделал. Он попросту не мог знать, есть ли у него какая-то проблема с передним антикрылом, поэтому и поехал дальше. И это был круг, после которого он уже не вернулся».
Смертельная авария вместе с другими страшными событиями Гран-при поставила организаторов перед фактом: трассе срочно нужны перемены. И в течение последующих 12 месяцев автодром претерпел значительные изменения сразу в пяти местах. В новой конфигурации трассы поворот «Вильнев» превратился в шикану для 4-й передачи с гравийной ловушкой — и получил название «Вариация «Вильнева».
Решения по изменению виража и прочих мест, без сомнения, принимались наспех и на эмоциях. И из одной крайности вышла другая: трасса, безусловно, стала намного безопаснее, но одномеренно умерла ее зрелищность. Вот почему на прошлогоднем Гран-при Эмилии-Романьи практически не было обгонов — с текущей конфигурацией трека современным болидам «Формулы-1» не находится места для атак без чьей-то ошибки или схода.
Конфигурация автодрома «Энцо и Дино Феррари» с 1995 по 2006 год: красным обведены места изменений. «Вариацию «Бассы» переделали из-за жуткой аварии Барикелло, «Тамбурелло» — из-за смерти Айртона Сенны, «Вильнев» — из-за гибели Ратценбергера, а «Аква Минерале» и «Вариацию Альты» просто сочли опасными, поэтому их переделали до кучи — чтобы наверняка. Визуально «Вариация «Альты» не изменилась, однако в ней была снижена высота поребриков, чтобы сократить ущерб проезжающим по ним машинам, а сам поворот стал чуть медленнее с целью повысить его безопасность для пилотов.
Текущая конфигурация «Имолы», действующая с 2009 года: единственное отличие — полное распрямление «Вариации «Бассы» и добавление к ней шиканы, которая используется только в мотоциклетных гонках.
Вот как сейчас выглядит поворот «Вариация «Вильнева» с высоты птичьего полета.
Если присмотреться, то слева, прямо у забора, можно заметить небольшую конструкцию. Это монумент, посвященный Жилю Вильневу, погибшему на Гран-при Бельгии 1982 года. Всего за две недели до трагедии он как раз участвовал в Гран-при Сан-Марино в Имоле.
Монумент за авторством инженера Фернандо Форлани воздвигли в 1983 году по инициативе бывшего спортивного директора «Феррари» Роберто Нозетто – хорошего друга Жиля. Впоследствии монумент переместили в связи с перестройкой поворота и некоторыми другими изменениями вокруг. Текущее местоположение монумента открыли 31 августа 2016 года при участии Жака, сына Жиля Вильнева.
Изначально монумент должен был содержать восемь колец, символизирующих бесконечность, однако позже добавили девятое кольцо, означающее начало и конец. Три цилиндра символизируют шины как напоминание о Гран-при Нидерландов 1979 года, когда Жилю каким-то чудом удалось добраться на трех колесах до боксов своей команды. Надпись «Salut Gilles» точно такая же, что и на стартовой прямой на автодроме имени Жиля Вильнева в Монреале. Надпись «Gilles taught me a lesson in life: never admit defeat» можно перевести как «Жиль научил меня никогда не признавать поражение». Клен символизирует канадское происхождение гонщика. Кроме того, монумент по вечерам освещается национальными цветами Канады — белым и красным.
В память о Роланде Ратценбергере тоже создано особое место. На нем можно найти пару-тройку фотографий пилота на ограждении, а также несколько букетов искусственных цветов, вплетенных в решетку. Да, это место намного более скромное, чем монумент в память о Жиле Вильневе, но это совершенно неважно: ведь человек жив, пока жива память о нем.
