«Золотая» история гениальнейшего итальянца.
От редакции: вы в блоге «Формула жизни», в котором рассказывают истории о гонках прошлых лет и современных героях автоспорта. Тимофей Поршнев всегда старается находить уникальные сюжеты для читателей и будет рад комментариям и плюсам.
Италия – не родина, но душа автоспорта: дала миру «Феррари», «Альфа Ромео» и «Мазерати». Первый чемпион «Формулы-1» – Джузеппе Фарина – итальянец. А еще вы знали, кого называют величайшим пилотом до эры чемпионата мира?
Тацио Нуволари – настоящий гоночный феномен: выиграл 70 гонок (из них 49 Гран-при и 12 заездов в рамках чемпионатов мира), трижды побеждал в «Милле Милья» (важнейшем заезде на выносливость того времени в 1600 км между Брешией и Римом по деревенским дорогам) и один раз на «Ле-Мане».
Но не одна лишь статистика сделала Тацио великим. Его жизнь – настоящий роман, сюжет которого сочетает одновременно и драму, и комедию.
Получил имя царя и крал машину отца для тренировок
Тацио родился в трехэтажном доме зажиточной крестьянской семьи на севере Италии в Мантуе. По настоянию дяди Джузеппе, страстно увлекавшимся древней историей, мальчику дали имя в честь героя легенды о похищении сабинянок: по сюжету из-за отсутствия женщин в Риме Ромул решил выкрасть их у других племен, начались многочисленные войны, и Ромула одолел царь сабинян Тит Таций.
Дядя, успешно гонявший на велосипедах, повлиял на любовь Тацио к спорту и научил племянника ездить на двухколесной технике. Но в 12 лет мальчишка увидел автогонку – и загорелся новой страстью. С тех пор он тайком пробирался в машину отца и целыми ночами рассекал на ней.
«Мне было около 13 лет. С какой скоростью я ехал? Около 30 км/ч, не больше», – вспоминал сам Нуволари.
В 18 его увлекла авиация, но работа механиком закончилась катастрофой: один из самолетов после ремонта Тацио загорелся во время взлета и пилот еле успел выпрыгнуть в стог сена.
Дядя Тацио – Джузеппе, чемпион Италии по велогонкам
Молодой итальянец продолжил гонять по сельской пыльной дороге за рулем то автомобиля, то велосипеда. В 23 он наконец-то получил лицензию на вождение мотоцикла, но поучаствовать в соревнованиях не успел – в 1915-м шла Первая мировая, и юношу забрали на фронт..
На войне всем было все равно, каким транспортом умел управлять Тацио: его сажали за руль машин Красного креста, военных грузовиков или офицерских автомобилей. Однажды будущий великий гонщик был вынужден съехать с дороги, и находившийся с ним в машине офицер сделал серьезный и обидный выговор: «Послушай, забудь об этом! Для автомобилей ты не создан!»
Нуволари начал с мотогонок: несколько раз попадал в больницу и сбегал из нее
По возвращении с войны Тацио занялся бизнесом. А параллельно с продажей мотоциклов и автомобилей участвовал в авто- и мотогонках.
Довольно быстро он стал чемпионом Италии по мотогонкам. Но вместе с гоночными успехами его преследовало огромное количество боли.
Так, во время одного из заездов в Германии Тацио вылетел с трассы и очутился в больнице. Врачи подозревали множество переломов и сотрясение мозга, но гонщик, спокойно выслушав врачей, на следующий день ушел из больницы. Оказалось, что в немецких газетах его уже похоронили, и потому итальянец поспешил вернуться. Он моментально установил лучшее время, сломал палец, случайно облил бензином рану на дозаправке, но продолжил гонка. Правда, на 27-м круге не выдержал и сошел – все-таки тяжело управлять мотоциклом, когда теряешь сознание от потери крови.
Тацио управлял мотоциклом с загипсованной рукой, ему не мешали ни камни, летящие прямо в глаза, ни уже чуть ли не наполовину замотанное в бинты тело. Он всегда рвался на трассу, и ни одна койка не могла его удержать.
Нуволари улыбался на фотографиях из больниц, итальянские фанаты создавали легенды о сверхчеловеке, но лишь жена Каролина знала о страданиях мужа и его бессонных ночах, наполненных криками от жуткой боли.
Показывать другим признаки слабости Тацио не мог. Он считал себя выше этого.
Нуволари стал звездой автоспорта. Публика прощала ему все
Время шло, и наконец итальянской звезде мотогонок захотелось попробовать себя в профессиональном автоспорте. До этого Тацио участвовал лишь в полулюбительских заездах, где – к слову – дважды выигрывал титул.
Его заметили в «Альфа Ромео», настоящем гиганте спорта тех лет, и предложили принять участие в тестах с другими гонщиками. В «Альфе» тогда искали нового пилота в основную команду. Для Нуволари это был блестящий шанс. И все шло гладко. Он был быстрее соперников на 10 секунд, но на шестом круге лопнула резина, Тацио вылетел с трассы и несколько раз перевернулся. Это испортило впечатление больших боссов, и от кандидатуры звезды мотоспорта отказались. Но мысли о гонках на автомобилях тот не бросил.
Как раз примерно в те года произошло важнейшее знакомство двух легенд Италии: Нуволари и Феррари, который в те времена еще был гонщиком.
«Моя первая встреча с Нуволари состоялась в 1924 году, – вспоминал Комендаторе. – Помню, я вообще не относился серьезно к этому худощавому пареньку. А потом во время гонки понял, что это единственный человек, который мог отобрать мою победу. Я ехал первым на 3-литровом «Альфа Ромео», он сразу за мной на своем «Чирибири». Так мы и финишировали».
Феррари (крайний слева) и Нуволари (третий справа)
Не желая мириться с отказом от крупного коллектива, «Кампиониссимо» – как прозвали Тацио фанаты мотогонок – решил основать собственную «Скудерию Нуволари». Осуществить желание помогли собственный успешный магазин и хорошее наследство. В организации гоночной команды также участвовал сын богатого бизнесмена Акилле Варци. Вместе они купили две «Бугатти» 35B и в 1927 году стали участвовать в крупном автоспорте.
Однако соперничество между Нуволари и Варци дошло до предела, и Акилле ушел из команды. Ему, к слову, это пошло только на пользу, так как средства отца позволили приобрести более мощную «Альфу» P2. Акилле регулярно занимал первые места на самом быстром автомобиле Европы, но и Тацио старался не отставать. И эти усилия оправдали себя.
Боссы «Альфа Ромео» вновь обратили внимание на – казалось бы – уже отброшенную кандидатуру, и вскоре Нуволари стал основным пилотом команды.
Дебютная победа – в главной итальянской гонке на выносливость «Милле Милья» в 1930-м. В ночной части заезда Нуволари не стал включать фары и незаметно догнал Варци, который еще и стартовал на 10 минут раньше. За три километра до финиша «Кампиониссимо» догнал соперника, посигналил ему и с улыбкой умчался к финишу уже с включенными фарами.
Милле Милья
Итальянец, первым применившим управляемый занос (его главная фишка), пошли одна за другой – он выигрывал все и везде. В 1932-м Тацио стал чемпионам Европы по автогонкам (главный чемпионат тех лет), а на родине он стал кумиром многочисленных болельщиков. Со знаменитым спортсменом встретился и сам Муссолини.
Большим другом Нуволари стал писатель Габриэль д’Аннунцио. Он подарил гонщику маленькую золотую черепаху со словами: «Самому быстрому человеку – самое медленное животное».
Тацио превратил черепашку в свой символ, нанес ее изображение на гоночную майку и даже на собственный самолет.
Та самая черепашка на самолете Тацио
Сезон-1933 итальянский «Маэстро», как теперь его по-новому называли, провел великолепно в составе недавно возникшей «Феррари», хотя формально это все еще была «Альфа Ромео». Среди его главных побед – «24 часа Ле-Мана», даже несмотря на утечку бензина (которую хитро устранили при помощи жевательной резинки).
Тем не менее, год больше запомнился шалостями и проделками Нуволари. И сильнее всего они раздражали тогдашнего босса команды Энцо Феррари.
Так, Тацио заметил отставание машин «Альфы» от соперников. Потому на Гран-при Бельгии он заявился под именем своего механика Дечимо Компаньони на «Мазерати» и выиграл. Еще больше Феррари взбесил скандал в Триполи, когда Нуволари вместе со своим старым соперником-другом Варци устроил настоящую махинацию. Сговорившись с главным судьей гонки и владельцами лотерейных билетов, они нажили миллионы лир. Но публика все простила своему любимцу, в отличие от озлобленного Энцо.
Нуволари даже позволял себе подшучивать над сеньором Феррари. Однажды, когда Энцо дал ему обратный билет из Тарга Флорио, Тацио сказал: «Все говорят, что вы хороший бизнесмен, но это не так. Нужно покупать билет только в одну сторону, потому что надо понимать, что гонщик может вернуться в деревянном ящике».
Вторая половина 30-х стала испытанием для итальянцев. Но Нуволари одержал главную победу в карьере
В 1934 году гоночную Италию настигла беда: в гонках появились немецкие команды «Ауто Унион» и «Мерседес». Техника из Германии полностью превосходила апеннинскую. Энцо Феррари пытался модернизировать «Альфу», но все было тщетно.
Тацио начал подыскивать себе новый коллектив, а в качестве замены себе подготовил ученика – Джузеппе Фарину, будущего первого чемпиона «Ф-1». «Нино» ярко выступал бок о бок с учителем и даже повторил трюк Тацио в Милле Милье. Правда, финишировал вторым.
Сам же Нуволари почти было перешел в «Ауто Унион», но трансферу воспрепятствовал Акилле Варци, боявшийся утратить место первого пилота. Тогда «Маэстро» отправился в «Мазерати».
И все же справиться с немецкими машинами было невозможно. Кроме того, в Европе засияла звезда Рудольфа Караччолы. А еще и сам Тацио попал в сильнейшую аварию в карьере: его «Мазерати» занесло после наезда на лужу – автомобиль дважды перевернулся и влетел в дерево.
Он вернулся через месяц с загипсованной ногой на костылях на гонку в Берлине. Каким-то образом медкомиссия дала согласие на его участие. По просьбе Нуволари его механик Компаньони (да, тот самый, под чьим именем он участвовал в Бельгии) сделал специальную педаль. Им повезло, что на треке в Берлине было всего два медленных поворота. Итальянец финишировал 5-м, а немецкие врачи потеряли дар речи.
Оно и неудивительно. Свою безбашенность гонщик продемонстрировал еще в Северной Ирландии, где «Мазерати» испытала в деле новые тормоза. После выступления журналисты спросили у Тацио его мнение о новинке. «Ничего не могу сказать. Я ими не пользовался», – ответил итальянец.
Наконец в 1935 году пришло время гонки на Нюрбургринге, в «Зеленом аду». Это было действительно важное событие. От заезда ожидали многого. На трибунах присутствовала вся верхушка нацистской Германии, в том числе и Гитлер (хотя это остается точно неизвестным).
Тацио на Нюрбургринге в 1935-м
Накануне же немцы чуть ли не досрочно праздновали победу в зале гостиницы «Эйфелехорф», где также сидели их соперники – итальянцы. Обсуждение вин и радостные возгласы мало интересовали всем недовольного Тацио, вернувшегося в стан Феррари. Нахмурив брови, он резко встал из-за стола и открыл дверь под тост: «За победу великой Германии!» Озлобленный Нуволари тут же вернулся к своим товарищам и сказал: «Черт побери! Они, видимо, уже празднуют победу. Но за 500 км может всякое случиться. Всю неделю замечательная погода – пора пойти дождю».
Июльским утром пошел мелкий дождь. Гонка началась, и 200 тысяч немецких фанатов радостными возгласами провожали «в бой» пилотов «Мерседеса» и «Ауто Униона». Итальянцев – казалось – ждал провал. Прошла четверть заезда, а единственным из них на трассе остался Нуволари на шестой позиции. Огня добавил неуклюжий механик «Альфы», случайно отломивший ручку бензонасоса на пит-стопе. Тацио поглотила ненависть.
«Я никогда не видела мужа таким сердитым, – вспоминала его жена Каролина. – Он прыгал от ярости и швырял в механиков запальные свечи. Потом схватил гаечный ключ и бросил на каких-то зевак, позволявших себе улыбаться. К счастью, в тот момент машину уже дозаправили».
Тацио за рулем на «Нюрбургринге»
Нуволари бросил все, запрыгнул в «Альфу» и дал газу. Непонятно, каким образом, но за четыре круга до финиша он выбрался на второе место. Впереди оставался только «Мерседес» фон Браухича. За два круга Тацио сократил отставание до 30 секунд. Для справки: машина Браухича была на 200 л.с. мощнее техники итальянца. За полкруга до финиша между ними было уже 5 секунд. С каждым поворотом расстояние становилось все меньше, и меньше, и меньше… Как вдруг у «Мерседеса» лопнула шина! Это был шок!
«Я никогда не слышал такого, – рассказывал Энцо Феррари. – Двести тысяч человек, только что готовые взреветь от восторга, разом замолчали. Нуволари финишировал в полной тишине. Это было потрясающе!»
Сам Тацио – словно предвидел свою победу – захватил с собой свежий итальянский флаг (у организаторов имелся только потрепанный). Он гордо стоял на подиуме. Гимна Италии у немцев не нашлось, потому Нуволари наслаждался победой под легендарную «O sole mio».
«Кампиониссимо» никогда не объявлял о завершении карьеры. Она закончилась вместе с его жизнью
Победа на «Нюрбургринге» не исправила общей ситуации. Немецкие машины все равно оставались самыми быстрыми, и соперничать с ними не мог никто. Наконец Нуволари выпала возможность самому в этом убедиться.
В 1938 году его позвали в «Ауто Унион». О переходе с Тацио говорил сам босс команды Фердинанд Порше. Немецкий конструктор называл итальянца «величайшим гонщиком вчера, сегодня и завтра». Однако в новом коллективе дела у Нуволари лучше не стали. Сказались возраст и старые травмы: все-таки ему было уже 46 лет. Однако оставлять гонки – безумство для такого человека!
Тацио в «Ауто Унионе»
Иногда Тацио побеждал. Но все же чаще он терпел неудачи, наблюдая за успехами и титулами соперников. Пожалуй, самым ярким моментом тех лет остался сбитый им в Донингтоне олень. Его голову Нуволари повесил у себя в гостиной.
После Второй мировой войны жизнь «Маэстро» ухудшилась. На него особо сильно повлияла внезапная смерть 19-летнего сына от проблем с сердцем. Да и у самого Тацио было не лучшее здоровье, но он продолжал гоняться даже после войны.
Проблемы с легкими и сердцем вынуждали Нуволари жертвовать аэродинамикой, так как в противном случае автомобиль слишком сильно давил на грудь. На каждой остановке Тацио принимал лекарства. Выхлопные газы вызывали у него рвоту, поэтому приходилось ездить в специальной маске.
Тем не менее, это был все тот же «Кампиониссимо». Когда он вышел на старт первой гонки после войны (Гран-при Марселя), французская публика встретила его громкими аплодисментами и скандировала: «Тацио!»
За рулем он оставался всем полюбившимся безумцем.
В Турине в 1946-м Нуволари лидировал уже с первых метров. Однако когда он проезжал мимо боксов после первого круга, все были ошеломлены: гонщик размахивал рулем! Оказывается, тот оторвался, и итальянец все это время управлял машиной с помощью рулевой колонки! Пришлось срочно чинить технику, из-за чего Тацио финишировал лишь 13-м.
Оторвавшийся руль в Турине
А чего только стоит его выступление на «Милле Милья» за команду Энцо Феррари. Но на сей раз Нуволари управлял не «Альфой», а уже самой «Феррари» – «Феррари» 166 SC. Ему было 56 лет! И он вновь уверенно лидировал! Правда, машина не выдержала нагрузок гонки. Она буквально разваливалась на ходу: сломалось крыло, затем сидение. Но Тацио отказывался от ремонта, боясь упустить победу. Тогда Энцо сам приказал ему остановиться и сойти с дистанции. Для «Маэстро» это было невыносимо, но пришлось подчиниться.
Нуволари на плакате «Милле Милья»
Последняя гонка Нуволари состоялась в 1950 году. Это был подъем из Палермо на мыс Монте-Пелегрино высотой 609 метров. Тацио выиграл заезд и стал чемпионом в своем классе.
«Кампиониссимо» не желал завершать карьеру и рвался в бой, но здоровье не позволяло. Он перенес инсульт в 1952-м и был частично парализован. О гонках можно было забыть. Но Тацио верил в лучшее.
И все же в августе 1953 года он не мог даже встать с кровати. Ему оставалось лишь любоваться головой сбитого оленя, висевшей над дверью, и фотографией его друга поэта д’Аннунцио, подарившего гонщику золотую черепашку. На фото была надпись: «Тацио Нуволари, в котором, как во всяком истинном итальянце, сочетаются поистине эпическое мужество, склонность к технике и способность пройти по тонкой грани между жизнью и смертью на пути к победе».
В 6 часов утра 11 августа великий гонщик умер. Земляки поставили ему памятник с надписью: «Последнему из великих пилотов. Первому из современных».
«Как только я узнал о его смерти, то тут же направился в Мантую, – рассказывал Энцо Феррари. – В спешке я заблудился в лабиринте незнакомых мне улиц. Я вышел из машины и спросил у местного, как добраться до виллы Нуволари. Это был пожилой человек. Прежде чем ответить, он осмотрел мою машину, чтобы глянуть номерной знак. Когда он все понял, то взял мою руку и с теплом сжал. Он тронуто прошептал: «Спасибо, что пришли. Таких больше не родится».