Новичок «Феррари» – о старте сезона, невезении в первых гонках и борьбе против Феттеля.
— Шарль Леклер – пилот «Феррари». Хорошо звучит?
– Мне нравится. Мечта стала реальностью и я наслаждаюсь ею с первого дня.
— Насколько существенным оказался переход из «Заубера» в «Феррари»?
– Не таким, как переход из «Формулы-2» в «Формулу-1». Но в «Феррари» гораздо больше людей, больше ресурсов. Все происходит гораздо быстрее. Если ты хочешь что-то изменить в машине, то получаешь желаемое быстрее. При этом ты проводишь больше времени, обсуждая что-то и работая с людьми в команде. Когда ты сидишь на брифинге по ходу гоночного уик-энда, многие люди дома в Маранелло тоже тебя слушают и хотят пообщаться, чтобы продолжить развивать машину.
— Не кажется, что иногда информации становится слишком много?
– Не сказал бы. К этому просто нужно привыкнуть. Тогда не нужно тратить на это много времени. Да, уходит какое-то время, чтобы познакомиться и узнать всех людей в команде, чтобы уметь отделять самых важных от менее важных. Глубина и объем анализа данных, проходящий за кулисами, просто поражает. Они стараются понять все, вне зависимости от области работы. Команда помогает мне расставлять приоритеты. С опытом это придет само собой.
— Тебе стали задавать больше вопросов?
– Я бы сказал – больше детальных вопросов.
— Может ли опыт сделать тебя быстрее, или же скорость определяется только талантом?
– Чтобы быть быстрым, в первую очередь нужен талант. Но затем твою скорость начинают определять труд и опыт. Сам опыт не сделает значительно быстрее, но откроет глаза на то, что именно ты должен делать, чтобы стать быстрее. Я еще учусь использовать нужные инструменты, чтобы улучшать машину. Разные настройки и так далее. На высшем уровне результат могут изменить даже небольшие детали.
— Почему форма «Феррари» так сильно меняется?
– Мы поняли проблему, которая возникла в Австралии. Мы допустили ошибку и не смогли подобрать оптимальные настройки и попасть в необходимый диапазон. Машина была плохо сбалансирована. В Бахрейне баланс был правильным, в Китае – не до конца. Мы во всем проиграли «Мерседесу», но отставание было совсем небольшим. В Баку все снова было хорошо, в квалификации машина работала лучше, чем в гонке. Мы движемся в правильном направлении.
— Что сложнее понять: новую машину или новые шины?
– Нельзя отделять одно от другого. Они идут рука об руку. Нужно понять, как они работают в комплексе.
— В трех первых гонках «Феррари» была невероятно быстра на прямых, но слабо проходила медленные повороты. Почему?
– Это то, что нам нужно понять. Но мне кажется, что мы будем сильно смотреться на всех трассах, если будем находить оптимальные настройки. Новинки, привезенные в Баку, еще на шаг приблизили нас к этому.
— У тебя с Себастьяном Феттелем разные стили пилотажа. Что тебе больше нравится в поведении машины?
– Я могу жить с чуть большей избыточной поворачиваемостью. Но в целом эти машины склонны к недостаточной поворачиваемости. Когда я только пришел в «Формулу-1», то был шокирован тем, насколько сильная у этих болидов недостаточная поворачиваемость. Им просто невозможно подобрать баланс, который я предпочитал в «Формуле-2». Это невозможно. Вот почему в прошлом году я только к четвертой гонке понял, как нужно действовать. Потому что Баку является трассой городского типа, ограждения совсем близко, а болид «Заубера» был стабилен в задней части. Именно в тот момент я осознал, что мне нужно адаптироваться. Это и стало переломным моментом.
— Почему болиды «Формулы-1» склонны к недостаточной поворачиваемости? Они настолько мощные?
– Не думаю, что мощность двигателя что-то меняет. Дело в прижимной силе. У этих болидов уровень прижимной силы настолько выше, чем в «Ф-2», что в поворотах тебя начинает сильнее сносить в сторону. Из-за этого тебе становится сложнее отлавливать машину. И как гонщик ты быстро теряешь уверенность.
— Но разве разные стили пилотажа не осложняют работу над развитием машины?
– Нет. Нам лишь требуется разный баланс. Это вопрос выбора. А так мы одинаково чувствуем основные проблемы в поведении машины. И работа над развитием болида никак не страдает.
— В трех гонках «Феррари» трижды применяла командную тактику. Команда определилась с приоритетами внутри коллектива?
– Мне кажется, что ничего не изменилось. Я должен показать, на что способен на гоночной трассе, и тогда, надеюсь, со временем ситуация изменится. Как и любой гонщик, я хочу стать быстрее всех. На данный момент я понимал каждое решение команды, хотя пилоту порой очень сложно принять такие решения. Но я выступаю в одной команде с четырехкратным чемпионом, который проводит свой пятый сезон в «Феррари». Я понимаю, что в данный момент в команде существует определенная иерархия, но я сделаю все, чтобы это изменить.
— Может быть, лучше стоило сказать команде: хорошо, если напарник быстрее, он может меня обогнать, но если он не сможет прорваться дальше, то вернет мне позицию?
– Я не знаю. Пока я об этом не думал. Ребятам на командном мостике лучше видна общая картина гонки. Так что до определенного момента я буду делать то, что от меня требуется.
— В прошлом году у тебя не было шансов побеждать в «Заубере», но теперь ты в «Феррари». Ты стремишься к победам в гонках или же в первую очередь держишь в голове мысль о шансах на титул?
– И то и другое: если я вижу шанс выиграть гонку, то стараюсь им воспользоваться. Ведь мы все здесь ради побед. Но ты должен быть достаточно умен, чтобы стараться заработать максимум очков в том случае, если не можешь победить. Способность выжимать максимум из самых сложных ситуаций – это настоящее искусство.
— Насколько тяжело тебе от того, что пока ты не побеждал в 2018 году?
– Поначалу я думал, что будет тяжело. Но ты быстро ставишь перед собой новые цели. Просто стремишься добиться максимально возможного результата. И для тебя это становится персональной победой.
— Как сильно изменилась твоя жизнь в составе «Феррари»?
– Немного изменилась. Особенно после первого подиума. «Формула-1» – странный спорт. Пока ты не заберешься на подиум, люди не будут знать тебя в лицо. Ведь обычно они видят нас только в шлемах. Но с Бахрейна они связывают мое имя с лицом. Хотя меня пока не осаждают болельщики и журналисты. Когда я нахожусь в Монте-Карло, то большую часть времени провожу дома за симулятором.
— С Гран-при Бахрейна ты стал суперзвездой. Ты готов к такой роли?
– Я не считаю себя суперзвездой. А когда это случается, ты не можешь быть к этому готов. Я не знаю, чего именно ждать. Приятно, что люди уже так на меня смотрят. Если же этого не случится, я сделаю все возможное на трассе, чтобы стать лучшим.
— Потеря победы в Бахрейне принесла болельщикам эмоциональное опустошение. Что на самом деле происходило у тебя в голове?
– Я пережил все тихо и спокойно. Я знаю, что в автоспорте такие вещи иногда происходят. Иногда ты можешь потерять победу из-за технической неполадки, иногда из-за собственной ошибки. Я гораздо сильнее расстраиваюсь, когда сам ошибаюсь. Как в Баку. Я сделал глупость. Я просто выкинул в мусорное ведро шанс на поул. И это стоило мне шанса на победу в воскресенье. У машины был потенциал для победы. И я сам был виноват в том, что этого не случилось.