Трогательные слова четырехкратного чемпиона.
«Формула-1» плачет на Гран-при Абу-Даби – ведь прощается с четырехкратным чемпионом Себастьяном Феттелем.
Немец раньше отличался редкой закрытостью: отсутствовал в соцсетях, почти не давал личных интервью и вообще, казалось, старался лишний раз не светиться в публичном поле. Но в 2022-м все изменилось: Феттель завел-таки аккаунты в запрещенной Роскомандзором сети, именно там объявил об уходе перед летним перерывом, и вообще с каждым разом высказывался все открытее и откровеннее. Причем в каждом интервью он рассказывал нечто новое: и о себе, и о карьере, и о взглядах на жизнь, и о «Формуле-1»…
И перед финальным уик-эндом уделил час своего времени и трогательно поговорил с ведущим официального подкаста Beyond The Grid – получилась настоящая прощальная речь. И мы выбрали из нее самое важные и сильные моменты.
Главный человек за всю карьеру в «Ф-1» – его жена Ханна. Без нее жизнь под титулы не сложилась бы
«Кому я обязан больше всего за все в «Формуле-1»? Без кого бы ничего не вышло? Думаю, моя жена. За все это время она давала мне особую силу. Мы вместе уже с… Всегда. Со школы. Так что это – самый верный, честный и правильный ответ.
Жизнь в «Формуле-1» очень насыщенная, расписание крайне нагруженное. Много гонок, много дел. Она очень выматывает ментально. И настолько любить другого человека, чтобы, так скажем, ставить себя в каком-то смысле на второе место и так поддерживать другого так долго… Полностью честно: я очень, очень ее люблю, и не знаю, насколько бы без нее у меня хватило сил, чтобы все это сделать.
Безусловно, я могу назвать много имен, помогавших мне найти место, сделавших возможным занятия гонками. Но если копать глубже – есть много очень талантливых гонщиков. Все немного разные, и это хорошо. В конце концов все сходится к умению приходить к миру с самим собой, чувствовать счастье и использовать талант в нужные моменты. Не дрогнуть, когда это имеет значение. А все это напрямую зависит от достижения баланса в жизни, а жизнь намного больше, чем круги на трассе, которые вы видите. Потому самый верный ответ на этот вопрос – «моя жена».
Она столько всего сделала… Всегда была рядом, всегда поддерживала. Мы много разговариваем обо всем. Есть много вещей, которые не кажутся значительными или важными, и которые она продолжала мне говорить, продолжала заботиться обо мне. Благодаря ее поддержке я никогда не чувствовал себя одиноким, если вы понимаете, о чем я. Чувствовал себя любимым. А это великолепное ощущение.
Я не буду приводить примеров, когда она меня забирала в нужный момент, или говорила что-то, или просто покупала мне шоколадку, делала то или это. Я имею в виду все в целом – и намного больше.
Думаю, она – просто лучший человек в мире. И лучший человек, с которым я только мог бы быть. Я так же убежден, что если бы узнал ее позже, то все равно все сложилось бы так. И просто счастлив, что встретил ее очень рано, и не тратил кучу времени на ее поиски».
Феттель тайно женился. Его избранница – красотка-дизайнер
Не менял бы ничего в эре «Феррари», кроме одного торможения. А на Леклера смотрел как на молодого себя
«За время в «Феррари» я не чувствовал особо дополнительного давления или ожиданий – я ведь и сам хотел добиться успеха и заставить все заработать. Не удалось по многим причинам, но, в конце концов, я все-таки счастлив и в мире с тем, чего мы добились. Хотя, конечно, оглядываясь назад – мне потребовалось некоторое время, чтобы оправиться.
Я провалился, потому что моя цель заключалась в титуле, и я его не взял. Хэмилтон и «Мерседес» как объединение оказались быстрее, мы их не победили. Но со временем я прихожу в спокойствие все больше. Мы делали крутые вещи, не очень крутые вещи, кто-то оказался лучше в тот момент и заслужил больше. Мы несколько раз были вторыми, да. Но никаких сожалений. Я многому научился, и не стал бы возвращаться во времени и что-то менять.
Редкое душевное интервью Себастьяна Феттеля: о провале в «Феррари», фермерстве и нелюбви к славе
Но если уж хочется что-то услышать, то да, тот момент в гравии на Гран-при Германии 2018 года в Хоккенхайме (когда лидировал в гонке и чемпионате – Sports.ru)… Возможно, наивысшая точка. Мне казалось, что я затормозил раньше, но надо было еще раньше. Затем, конечно, нужно было доехать гонку до конца, и ты не можешь знать, что бы случилось. Но кроме этого – ничего. Может, иногда я действительно старался слишком сильно или выжимал слишком много. Я все еще учусь. Но нет, никаких изменений.
Честно говоря, я задумался об уходе еще до последнего года в «Феррари» [в 2019-м]. В 17-м у нас была хорошая машина, но не удалось. В 18-м у нас опять была хорошая машина, но мы опять в конце проиграли. И оба раза не смогли поддерживать нужный темп в гонке обновлений. 2019-й вышел странный: старт не дал лично мне импульса в стиле «окей, мы опять», я начал думать, в чем были проблемы в предыдущие годы… Может, слишком много мыслей.
А Шарль Леклер пришел [в «Феррари»] на другой фазе карьеры и жизни. Смешно. Мы хорошо сошлись, я смотрел на него, мне нравилось время вместе, он рассказывал мне что-то не обязательно связанное с пилотажем… Я словно немного смотрел на молодого себя. Но на осознание этого ушло время. Однако моей целью не было выиграть гонку. Я хотел победить в чемпионат, причем в своем стиле – выиграв много-много гонок. Может, в процессе я немного растворился. Может, некоторые гонки выдались не лучшими. И размышления об этом тоже освободили место для голоса, нашептывающего о возможном конце карьеры».
Сошелся с Хэмилтоном после скандала с нарочным тараном на Гран-при Азерайбайджана 2017-го
«Я говорил с Ники Лаудой насчет «Мерседеса», но я не знаю… То есть я тогда был на середине периода «Феррари», а переход был бы большим решением, ведь у них был Льюис на роли чистого №1. Не уверен, что им понравилось бы создавать из нас команду. Но и я тогда не проявил к этому интереса, так как был полностью поглощен «Феррари» и мечтал заставить все работать. Мы разговаривали, но для меня это не было на полном серьезе.
Это был бы огромный вызов, мне бы, наверное, понравилось. Но тогда я не хотел менять команду. Цель заключалась не просто в победах, хоть я их и люблю, но в победах с «Феррари» – великой целью. Так что все в порядке.
Но мне было бы интересно гонять в одной команде с Льюисом. Мы отлично ладим. Думаю, с того момента на Гран-при Азербайджана 2017-го, которое сейчас можно назвать «недопониманием»…
Скандальное столкновение лидеров «Формулы-1»
Я был очень расстроен. Один из тех моментов, когда все пошло не по моему разумению, я расстроился, и, может, эмоциональная сторона слишком возобладала. Но, думаю, на самом деле тот момент стал ключевым – потому что мог заставить нас либо ополчиться друг на друга еще сильнее, либо свести. И он нас свел. Потому что я переобдумал, что случилось, и так же сильно, как мне тогда хотелось показать ему неправильность инцидента, мне захотелось рассказать ему, что это и правда вышло нечестно и не спортивно. После я это признал, мы поговорили, и с тех пор сблизились».
Пришел в гонки не из-за Шумахера, но в Германии реально был невиданный бум. А с Михаэлем потом гонялся как с другом, а не как с кумиром
«Я начал гоночную карьеру не из-за Михаэля Шумахера. Мой отец – фанат Айртона Сенны, он смотрел «Ф-1» еще до моего рождения и до эры Михаэля.
Но, очевидно, когда мы начали гоняться, в Германии случился настоящий бум. В 95-м после первого титула Михаэля множество детей моего возраста впервые пошли в гонки – случилась невиданная с тех пор в Германии волна. На первую стадию квалификации в картах выходило по сотне человек, до финала добирались по 34… И все это накачало автогоночную культуру и подняло соревновательный уровень, например, в смысле молодежных серий.
Но да, он вдохновлял в те годы. Конечно, я никогда всерьез не болел за Сенну, ведь был слишком мал. А Михаэль всегда был в «Ф-1», сколько я могу вспомнить. Я также встречал его на картодромах, он жал мне руку, вручал трофеи. И он до сих пор мой кумир.
Я узнавал его все ближе и ближе. Если бы я не знал его и тогда вышел против него на трек – то да, это было бы нереальное ощущение. Но я такого никогда не испытывал, потому что соревновался в «Ф-1» с Михаэлем-личностью, Михаэлем-другом. Человеком, которого я знаю. Когда я с ним общался, иногда даже забывал, что он был тем самым Михаэлем, которым я восхищался в детстве. Когда ты сближаешься с кем-то, ты видишь прежде всего личность, а не статистику. И потому с ним было приятно гоняться. Иногда у меня флэшбэки из детства, и я просто осознаю: да, это ж был он».
Самый суровый и любимый соперник – Алонсо. А 2014-й научил перенаправлять злость в позитив
«Восхищаюсь им как соперником. Наверное, самый сложный, особенно в первые годы, когда у нас были тесные схватки в финалах сезонов – в 2010-м и 2012-м. До сих пор одно из моих любимых воспоминаний – как чувство напряжения текло по всему финальному Гран-при Бразилии в 2012-м: утро, подготовка… По крайней мере, для меня – не знаю, остальные, может, были спокойнее. Для меня все было очень напряженно, думаю, мы оба нервничали.
Я котирую Фернандо очень высоко как пилота. Думаю, у него невероятно много природного таланта, впечатляющая решимость, великие гоночное инстинкты… И он до сих пор ничего не потерял! Все еще невероятно страстный. Но я его не знаю. В смысле мы друг друга уважаем, но как-то не удалось проводить вместе время, познакомиться поближе, поговорить побольше за пределами гонок. Но да, может, он мой самый трудный соперник, ведь он всегда был рядом и никогда не сдавался. Но всегда поступал уважительно при гонках колесо в колесо.
В «Формуле-1» ты не можешь по-настоящему видеть, скажем так, что происходит с напарником за рулем. У нас много данных, информации, накапливается много знаний, но на самом деле ты до конца не знаешь, насколько хороша машина, как они адаптируются или подстраиваются, насколько хорошо у них все идет, какой уровень усердия они вкладывают. Все это ты просто не видишь.
Уэббер очень впечатлял в удачный день и когда машина делала что он хотел. Шарль – невероятный талант, особенно в квалификациях: его способность выжать темп из себя и машины приятно было видеть. У Даниэля был мегагод в 2014-м, а я… Да, может, я слишком расстраивался из-за несовпадения моей позиции с 2013-м, разницей в новых поколениях машин… В некоторых гонках он побеждал меня с внушительным зазором, а у меня заканчивались решения. Я вообще не был счастлив, но научился перенаправлять мою злобу и грусть во что-то позитивное».
Кими Райкконен – самый большой природный талант, который он только видел
«Cамым талантливым от природы гонщиком, с которым я пересекался, был именно Кими. Если судить с точки зрения чистой скорости. Это было видно и за рулем нашего болида, и вообще в любых видах машин.
Я думаю, если бы существовала гоночная дисциплина, в которой гонщикам было нужно каждый день менять машины, Кими уже дней через 10 начал обгонять на круг всех остальных. Просто потому что для него это естественно, ему не нужно время, чтобы адаптироваться к машине и ее требованиям. Просто дайте ему руль – и он знает, что с ним делать. Такое впечатление.
Иногда даже казалось, что это просто нечестно: тебе самому нужно время, привыкнуть, освоиться на трассе, привыкнуть к условиям. А Кими просто садился за руль и…бум!
Думаю, среди всех напарников лучшие отношения у меня были именно с Кими. Потому что они были максимально прямыми, никто ни с кем не спорил. Если мы сталкивались друг с другом, то просто обсуждали, выясняли, порой вместе смеялись над этим… Иногда – моя ошибка, иногда – его. Но никто и никогда не пытался как-то встряхнуть ситуацию, дестабилизировать ее, портить отношения. У нас с первого же дня были уважительные отношения, никто не уводил глаза. С другими пилотами можно было поздороваться, пожать руки, но было видно, что человек находится где-то не здесь. Кими же был исключением.
С той аварией в Сингапуре то же самое – никаких проблем, мы не разочаровывались друг в друге. Ведь мы просто поговорили».
Катастрофа «Феррари» на старте Гран-при Сингапура
Не хочет, чтобы его помнили – потому что надо всегда смотреть в будущее
«Мне будет не хватать людей на трибунах, их внимания. Вспомните ковид: мы гонялись на пустых автодромах за очки и кубки, но казалось, будто все неправильно, никому нет дела. Конечно, люди смотрели по ТВ, но внутри на месте ощущения были другими. Я рад, что люди вернулись на трибуны – мне будет не хватать их внимания, их маленьких сообщений. Они и создают собой то, что есть «Формула-1».
Как они все меня запомнят? Я не знаю. Следующее поколение уже здесь, потому можно болеть за целую россыпь других гонщиков. Я не чувствую желания или нужды в том, чтобы меня вспоминали. Не потому, что все мои свершения не ценны – просто потому, что впереди всегда «завтра». Это говорит та часть меня, которая всегда смотрит на грядущее. Иногда она мешает мне насладиться настоящим.
Но решать, конечно, людям. Я всегда старался быть честным. Я всегда старался быть добрым к людям. Они помнят, сколько гонок или чемпионатов я выиграл, но я бы предпочел, чтобы меня вспоминали как доброго, внимательного просто меня. Если за все эти годы я принес людям радость или развлечение – то отлично, но не надо вспоминать меня баннерами или плакатами. Просто я так чувствую».