Не приезжал на гонку.
«Формула-1» проведет рекордные 23 этапа в 2023-м, но не во Франции – местный «Поль-Рикар» в последний раз принял Гран-при в 2022-м, и сделку решили не продлевать. Причин сразу несколько: и средняя зрелищность заезда, и не самый захватывающий трек с огромными цветастыми зонами вылета, и постоянные логистические проблемы у фанатов (из-за плохого дорожного сообщения)… Раньше при невысокой конкуренции этап близ Ниццы благодаря полугосударственному промоутеру находил десятки миллионов на взнос, но после роста популярности «Ф-1» в мире у серии появился еще десяток альтернативных локаций – и Франция не удержалась.
Потеря национального Гран-при при наличии собственной команды и своих двоих пилотов в ней больно ударила по самолюбию. Промоутера и трек «Поль-Рикар» (он, кстати, частный и принадлежит семье бывшего супремо «Ф-1» Берни Экклстоуна) возглавляет тот же человека, и его сменили: вместо бывшего шефа «Макларена» назначили бывшего пилота «Феррари» Жана Алези. Новый босс тут же приступил к рефлексии на тему «что пошло не так».
И обнаружил – виноват президент!
«Проблема «Формулы-1» во Франции не с трассой, а с политикой, – заявил Алези в первом же интервью после назначения. – Пожалуй, это единственный Гран-при «Ф-1», который никогда не посещал президент – если не считать единственного визита Миттерана (президента Франции с 1981 по 1995 годы – Sports.ru) на «Маньи-Кур» как проявления его политического желания проводить гонки на этом автодроме.
С тех пор такого не происходило. Проблема не с трассой, проблема с желанием страны. Моя вторая роль – быть амбассадором «Формулы-1», так что у меня прямая связь с чемпионатом, без дураков. И чемпионат высказывается очень четко. В данный момент где-то 32 страны просят о проведении гонок «Ф-1».
Гран-при Франции хорошо смотрится в календаре, но если такой возможности нет, значит, страна не заинтересована в автоспорте – очень обидно. Для «Ф-1» не проблема провести Гран-при, вина на Франции. Естественно, моя новая роль в том числе подразумевает, что я отправлю письмо и запрошу встречу с президентом Франции, однако не знаю, случится ли она.
«Альпин» и «Рено» очень сильны в «Ф-1». И не благодаря Франции, а благодаря мощи «Ф-1». Если я приеду в Елисейский дворец и пообщаюсь с Макроном, это будет куда полезнее, чем лоббировать где-то еще».
Хотя, казалось бы, страна и так достаточно делает для проведения гонки: бюджет на проведение Гран-при полностью покрывается из казны региона Прованс-Альпы-Лазурный берег.
Из минусов: потому иногда приходится отчитываться перед государством за потраченные деньги – и внезапно результат может разочаровать и бюджет, и публику. Мы это знаем из утекших в местное издание Var Martin писем руководства совета департамента Вар (входит в регион Прованс-Альпы-Лазурный берег, там и располагается трек) к промоутеру о расследовании перерасхода бюджета – инсайды вызвали такое удивление, что перебрались на Eurosport и в профильные гоночные издания. И, кажется, на время исследования трат даже перестал открываться сайт промоутера, а финансирование организации полностью приостановили «до выяснения обстоятельств».
Оказалось, что промоутер Гран-при Франции в 2022-м превысил годовой бюджет на этап на €27,5 млн – причем главные подозрения вызвали странно дорогие заграничные поездки для организационной команды, роскошный по стоимости кейтеринг (фанаты «Ред Булл саркастично улыбнутся) и оправданность размера оплаты по некоторым контрактам.
Для сравнения средняя стоимости взноса за Гран-при на европейском этапе – около 30 млн евро. То есть промоутеры этапа, похоже, перетратили сумму на условный 2023-й, а новый шеф свалил все на отсутствие заинтересованности у главы страны!
Причем вопрос перерасхода поднял именно Департамент Вар, когда узнал о необходимости доплатить 4,5 миллиона (остальные суммы – на провинции и мэрии Ниццы): потому управление и отказалось завершать отчетный период и покрывать долги, «пока не выяснится назначение трат».
На слушаниях по подозрительным контрактам Эрик Булье давал объяснения в стиле «да, кейтеринг дорогой вообще-то» и «Формула-1» – глобальный спорт, состоящий из 22+ событий, нужно совершать дорогостоящие поездки, чтобы привлечь партнеров». И потерял он должность именно после слушаний.
Единственный весомый контраргумент промоутера – заявления председателя организации Кристиана Эстроси о том, что «Департамент Вар получил позитивный экономический эффект в €140 млн за 5 лет, а весь регион – в 280 млн».
А президенты и главы стран на «Ф-1» – вообще обычное дело?
Может, Алези прав и на все остальные этапы главы государств все же приезжают?
Это очень легко проверить – такие моменты тщательно документируются медиа и самой «Формулой-1». Именно потому, что вообще-то нет – далеко не на каждый Гран-при прибывает руководитель страны, и их список немного показателен.
Например, на Гран-при Бахрейна видели главу местной монархии – кронпринца и премьер-министра Салмана бен Хамада Аль-Халифу (король остается главной только формально):
На Гран-при Саудовской Аравии – та же история: кронпринц и премьер Мохаммед бен Салман, которого и считают уже фактической главой страны:
Гран-при Абу-Даби – и вручающий Максу Ферстаппену приз шейх Халид бен Зайед Аль Наян:
Есть и еще один тип «визитеров» – главы городов-государств, где нужно специально уходить от «Ф-1», чтобы не попасть на Гран-при (главное событие страны в этот момент). Потому ничего удивительного, что князь Альбер с женой присутствовали на заезде в Монако:
И премьер-министр Сингапура Ли Сянь Лун тоже запостил пару фоток с гонки у себя в соцсетях:
Из «остальных» глав государств на своих Гран-при отметились президент Италии Серджио Матарелла – хотя он пришел только в Монцу и не явился в Имолу на «Гран-при Эмилии-Романьи Сделано в Италии».
С другой стороны, по полномочиям он глава больше формально и выполняет в основном церемониальные и представительские функции. Основная власть в Италии – у президента совета министров и парламента.
Из «полновесных» глав на Гран-при отметились двое: например, премьер Бельгии Александр де Кроо:
И премьер Японии Фумио Кисида:
(Но эта страна – одна из самых «церемониальных», а Гран-при организует, оплачивает и продвигает один местных гигантов – «Хонда» – которая еще и объявляла о возвращении в «Ф-1» в тот же уик-энд, и готовилась к потенциальному второму титулу Макса Ферстаппена).
Безо всяких намеков, но, наверное, самым известным примером постоянного посещения своего Гран-при стали появления Владимира Путина на гонках в Сочи. Его единственного в мире даже пускали в предподиумные комнаты пилотов в обход регламента «Ф-1».
Может, их приезд помог с продлением Гран-при?
Во всех этих странах внимание к «Формуле-1» вообще не следовал только из интереса премьера или президента. Однако вдруг и правда их визит мог спасти местную гонку?
Это тоже отлично проверяется – ведь как раз на конец 2021-го и 2022-й пришлось масштабная волна продлений и перезаключений контрактов на проведение Гран-при.
Что же мы видим? Да, «монархические» переговоры работают: Бахрейн продлили сразу до 2036-го, Абу-Даби – до 2030-го.
«Авторитарный» Сингапур тоже раздобыл 7 дополнительных лет и останется в календаре до 2028-го. Город-государство Монако оставит себе «Ф-1» до 2025-го.
Италия тоже действительно сохранила даже 2 гонки до 2025-го.
Однако ровно такие же договоры заключались и без визитов первых лиц: в США теперь сразу 3 гонки без единого визита Трампа или Байдена, заезд в Австралии забронирован до 35-го, Испанию продлили до 26-го, Нидерланды и Мексику – до 25-го.
Особенная история – с Бельгией: заезд по «Спа-Франкоршаму» продлили только на 2023-й после срыва параллельных переговоров с Южной Африкой, а промоутер для сохранения Гран-при запустил реконструкцию трека за 80 млн евро. Может, визит премьера и чем-то помог, но без остальных факторов вряд ли мы бы увидели в этом году легендарный «О Руж».
В принципе, другие «президентские» (за исключением монархий) продления – примерно такие же: представить календарь без Монако все-таки практически невозможно, Сингапур платит один из самых больших взносов, а Италия – просто дом «Феррари». Да, оба Гран-при на Апеннинах получили финансовую поддержку от правительства для продвижения страны в мире и привлечения туристов, но когда пять лет назад промоутеры в Монце терпели убытки и не знали, откуда взять деньги на новый взнос, то не перекладывали ответственность на президента или парламент.
Какие закономерности можно вынести?
1. В основном на Гран-при приезжают лидеры монархий или стран, условно считающихся авторитарными – где любое крупное спортивное событие призвано подчеркивать фигуру лидера.
2. Иногда бывают исключения, но там, где церемонии опять же играют крайне важную роль – вроде Японии.
3. Крайне редко визит главы государства на Гран-при действительно может совпасть с продлением контракта на проведение этапа, как в Бельгии – однако его появление никак не влияет на интерес к гонке и не продвигает ее. Сделка по продлению гонки на следующие годы обычно зависит от не только от его желания.
Прямая зависимость воли главы страны и продления этапа, как правило, наблюдается в авторитарных странах или монархиях – они согласны доплачивать десятки миллионов долларов в год, пока другие в раздумьях. Потому в остальных странах важнее общее впечатление от организации гонки, ее рейтинги и конкуренция за слот в календаре – и остальные продления доказывают именно это.
Почему же Алези атакует Версаль?
До покупки коммерческих прав на «Формулу-1» американцами из «Либерти Медиа» личный контакт и переговоры с главами стран действительно играли большую роль – ведь серией правил Берни Экклстоун, который на таком подходе и построил всю бизнес-модель гонок. Однако он больше не работает в «Ф-1» уже 6 лет – и теперь требуется другой подход.
Вряд ли одно появление Макрона на «Поле-Рикаре» спасло бы Гран-при Франции без серьезного прогресса в промотировании или добавлении десятка миллионов ко взносу. Но это же классика Франции – наверное, следующим предложением Алези будет забастовка.
В конце концов, по инсайду газеты Var Martin, президент Департамента Вар тоже напрямую затронул политику в письме насчет перерасхода средств: например, он написал, что «вынужденная непрозрачность» некоторых ключевых лиц вызвана «бывшими республиканцами, кто теперь стал Макронистами».