Объяснил принципы битв колесо в колесо против самых агрессивных.
Пилот «Мерседеса» и семикратный чемпион мира Льюис Хэмилтон вновь сражается за титул – и в случае победы №44 превратится в самого титулованного гонщика в истории «Ф-1». Однако на этот раз сэр Рекордсмен встретился с крайне неуступчивым соперником – именно Макс Ферстаппен за две гонки до финиша сезона лидирует в общем зачете. Впервые за новую турбоэру немецкая команда приехала на финал в Ближнем Востоке без гарантированных титулов – и напряжение только нарастает.
Потому что по ходу сезона Хэмилтон и Ферстаппен уже не раз сталкивались друг с другом, а споры и скандалы возникали чуть ли не на каждом этапе.
Что же будет в оставшихся двух гонках? Что мотивирует 36-летнего семикратного сражаться как в первый раз даже после сотого поула и победы?Откуда он берет энергию? Льюис максимально честно и подробно рассказал в интервью Autosport.
Только чистая борьба на трассе – это уроки отца из детства
«Меня всегда так воспитывал отец. Он всегда говорил мне, что отвечать сопернику нужно на трассе. В детстве надо мной порой издевались – и в школе, и на гонках, – и мы хотели победить соперников правильным путем, а не разбивая им машины, не за счет столкновений.
Если ты чисто победил на трассе, никто не сможет спорить с тем, что ты лучший. Если же происходит столкновение, то соперники всегда могут сказать: «Да, ты победил, но ведь была авария, ты только так и можешь побеждать. Я хочу вести себя максимально чисто и корректно – и побеждать за счет скорости, за счет упорной работы и решительности, чтобы в конце ни у кого не возникало сомнений относительно того, чего я добился».
Секреты схваток с агрессивными соперниками: осторожность, готовность уступить, память о цели и команде
«Тебе просто нужно быть очень и очень осторожным. Действовать осторожнее, чем когда-либо. Вместо того, чтобы давать кому-то поводы для сомнений, нужно понимать, что может случиться. Ты всегда должен быть готов избежать столкновения любой ценой, даже если для этого придется взять слишком широко, выехать за пределы трассы – ведь в конечном итоге ты в первую очередь хочешь добраться до финиша, правильно?
Если ты заупрямишься и будешь стоять до конца, то просто разобьешься. Так что именно это я и пытаюсь делать – пытаюсь избегать столкновений.
В большинстве случаев я с этим неплохо справился. Невозможно постоянно идеально все делать, но нужно учитывать и то, что ты борешься против разных гонщиков – разных по своей агрессии и уважению к оппоненту.
Если твоя машина находится на внешней траектории, то отступление – всегда разумный вариант, если ты хочешь увидеть клетчатый флаг на финише. Если же ты находишься на внутренней траектории, то в некоторых ситуациях я на самом деле действовал правильно, имел на это полное право. Ведь речь идет о борьбе на равных колесо в колесо.
Например, посмотрите на записи инцидента на «Сильверстоуне»: мое переднее колесо находилось на одном уровне с его передним колесом. А если бы в тот момент я, например, решил бы действовать так же, как Макс действовал в Бразилии – и просто продолжил давить на газ, съехал с трассы и сохранил позицию? Чем бы все закончилось? Стали бы стюарды смотреть в правила?
Хэмилтона наказали справедливо? Или это Ферстаппен перебрал с агрессией? Ответы на вопросы о главной аварии года в «Ф-1»
Гонщики «Ф-1» спорят о вывозе Ферстаппеном Хэмилтона с трека. Не все понимают требования «Мерседеса» оштрафовать Макса
Я не гордый – я готов отступить, чтобы сразиться в следующий раз. Я понимаю, что иногда нужно идти таким путем. Что нужно быть умнее.
Иногда, поступая таким образом, ты можешь потерять очки. Но дело ведь не только во мне. Ведь у меня за спиной 2000 сотрудников команды, и поступив эгоистично, думая только о себе – «нет, буду стоять на своем и не доеду до финиша», – могу подвести этих людей. Команда лишится потенциальных бонусов в конце года. Им придется много работать и восстанавливать болид после аварии. Да, об этих вещах я тоже думаю».
Изучает биографии главных соперников. И считает молодое поколение более отчаянным
«При этом Макс – не единственный, с кем у меня разворачивалась такая борьба. За карьеру у меня было очень много соперников, и все они были разными. И это интересно. Сейчас я старше и могу глубже смотреть на вещи, изучать характер соперников, их биографию, воспитание.
Ведь именно воспитается формирует наше поведение сейчас, наши поступки – хорошие или плохие. Так что да, я стараюсь разобраться в таких вещах – чтобы лучше понимать, с кем именно гоняюсь.
На большинстве современных трасс зоны безопасности стали намного шире – и именно на этих трассах растут молодые пилоты. А когда я начинал карьеру, большинство трасс были не столь безопасны. Думаю, тогда гонки были интереснее, риск был выше, ты должен был действовать аккуратно и далеко не всегда атаковать на пределе.
Тебе нужно было прибавлять постепенно, а гонщики этого поколения могут перестараться, вылететь, а потом спокойно вернуться на трек. Цена ошибки стала ниже. Это единственное серьезное отличие.
Я сражался с разными соперниками – были и те, кто говорил одно, а на самом деле делал совсем другое. Мне уже 36 лет, я здесь довольно давно и не впервые сталкиваюсь с гонщиком с хорошими и плохими чертами. Думаю, сейчас я просто научился намного лучше справляться с такими ситуациями. В особенности с давлением от всеобщего внимания.
Знаю, Макс – очень быстрый гонщик, и со временем он будет становиться только сильнее по мере взросления. Просто вспомните меня в 24-25 лет – и ошибки, которые я допускал. Боже мой. Да, у меня была скорость, но за пределами кокпита со мной происходило много всего, я находился в центре внимания, на меня давил статус одного из фаворитов. И мне кажется, в те годы я допустил немало ошибок. Поэтому сейчас я не хочу обвинять других гонщиков в ошибках, которые сам допускал».